Остров за островом - [14]
Результаты исследований биологов были погребены в архиве, а Травяная река продолжает высыхать, светясь белым известняковым дном. Пока власти, не спеша и явно не стремясь приступать к решительным действиям, ведут споры, >в Эверглейдсе гибнут миллионы животных и растений. Один аллигатор ведет себя так, как того требует критическое положение. Когда начинается засуха, он вырывает лапами глубокий водоем, очищая его от камней, глины и растений сильными ударами хвоста.
Воды Флоридского залива издавна были излюбленным местом рыбаков и спортсменов. Промысловые рыболовные суда возвращались в порт с миллионными уловами рыбы, раков и омаров. Это объяснялось тем, что в солоноватом бескрайнем мелководье, мангровых болотах и илистых водоемах было огромное количество пищи для молоди всех морских животных, а также тем, что поток пресной воды, впадающий во Флоридский залив, был полезен для рыбы.
Но уловы рыбы с каждым годом снижаются. Между рыбопромышленниками, с одной стороны, и помидорными плантаторами и земельными спекулянтами — с другой, ведется жестокая борьба. Мало кто верит, что претензии рыбного промысла будут приняты во внимание, и уж почти никто не надеется на успех борьбы, которую ведут органы по охране природы во имя того, чтобы абсолютно уникальным флоре и фауне Эверглейдса был оставлен хотя бы один шанс на жизнь.
Экскаваторы, землечерпалки и гусеничные тракторы, расчищающие и разравнивающие участок за участком под бунгало, заметно уменьшили тот оптимизм, с которым я пять недель работал среди удивительнейшей природы Эверглейдса.
Драй-Тортугас —
горстка коралловых островков
Условленная встреча между нашим автомобилем и пароходом «Шкипер К» оказалась немного не такой, какой мы ее себе представляли. В порту острова Ки-Уэста мы подъехали к небольшому причалу с красным пакгаузом и остановились в тени. Не успели мы выйти из машины, как пакгауз громко затрещал… Не послушавшись указания рулевого, «Шкипер К» налетел на причал. Пятикилограммовая банка горчицы дала течь, ее содержимое смешалось с тавотом, масляной краской и канцелярскими принадлежностями. Доски трещали, причал дрожал, штурман схватился за голову и на лице его изобразился неподдельный ужас.
Таково было вступление к нашей экспедиции на Драй-Тортугас, группу островов, расположенных в Мексиканском заливе в ста километрах на запад от Ки-Уэста, самого западного из всех коралловых островов у побережья Флориды.
Моя дочь Пиа только что прибыла из Швеции, в ее обязанности входило помогать мне в работе и ведать магнитофоном. Мы зафрахтовали «Шкипера К», который обычно лунными ночами катал туристов, желающих взглянуть на дельфинов, рыбу-меч и летучих рыбок, сверкающих в лунных лучах. Нам повезло, так как расходы по поездке разделила с нами группа орнитологов, занимающихся кольцеванием птиц. У нас с ними была одна цель — кроме форта Джефферсон, куда уже прилетели тысячи всевозможных крачек, чтобы вывести там потомство, семь атоллов, входящих в группу островов Драй-Тортугас.
Мы покинули материк, и перед нами протянулось пятнадцатимильное ожерелье атоллов. Очертания коралловых рифов дрожали в солнечном мареве. Все ожерелье было нанизано на черный блестящий шнур мостов, самый длинный из которых превышал шведскую милю. К 1943 году проложенная по этим мостам железная дорога достигла Ки-Уэста. Однако позже рельсы и шпалы были сметены ураганами. Тогда остатки железнодорожного полотна заасфальтировали и превратили в шоссе.
Наша поездка по Флориде-Кис («кис» является искажением испанского слова сауо — скала) напоминала балансирование на канате: с одной стороны кипели волны Атлантического океана, с другой — играла зыбь Мексиканского залива. Течение в заливе очень сильное и вызывает постоянную, быстро меняющуюся игру красок: холодно-синие волны Гольфстрима становятся бирюзовыми и смарагдово-зелеными на коралловых отмелях и желтыми — на песчаных. Вокруг рыбацких лодок плавали темно-синие тени от облаков. А там, где проходит фарватер больших судов, тянутся черные полосы.
Над нами летели косяки «тяжело нагруженных» бурых пеликанов. В полном безветрии в гладкой поверхности воды отражались белые цапли и розовые колпицы, возвращающиеся на ночлег в заповедник. На буях и других морских знаках, расправив крылья, обсыхали жирные бакланы, с портального кабеля за непрерывным потоком автомобилей следили крачки, чайки и зимородки. Видели мы и четырех орлов; они, точно блестящие диски, скользили над ультрамариновой поверхностью моря.
Органам охраны природы удалось добиться, чтобы 128 квадратных километров водного пространства вокруг Ки-Ларго были объявлены заповедными. Теперь экскурсионные пароходики беспрерывно возят аквалангистов в этот первый морской Заповедник. Аквалангисты осматривают подводные коралловые замки, рыб, состязающихся в великолепии нарядов, подводные сады, в которых тихо колышутся шелковистые плюмажи морской травы и ветви красных, зеленых и коричневых растений, напоминающих страусовые перья. Там, внизу, жизнь полна драматизма, там демонстрируются фокусы с превращениями, световые эффекты и незабываемые балетные номера.
