Остров яблок - [35]

гадёныша... Мы сейчас уезжаем на Нижнюю Тягу. Начинается буря, вот-вот придет курилка. Не знаю, кто вернётся. Прощаюсь, то есть – прошу прощения».

Николай сохранил документ на Гугле, закрыл нетбук. Сунул в сумку спасательный жилет. Посмотрел в окно: к домику уже ковылял Миша, потный от похмелья и непривычной физической нагрузки, спешил из Семёновки. Надо ехать. Машина ждёт.

+

Камчатский край, пос. Семёновка

22 мая 2011 г.

Курилка не принёс театральных эффектов. Это был совсем не мистраль, и он не собирался удивлять. Он просто шёл, не прячась и не стремясь никого застать врасплох. С юга двигалась стена дождя, непрозрачная, плотная. Шла ровно и быстро, и вместе с ней масса воды вспучивалась, выгибала гигантский горб, готовилась рухнуть на побережье.

Николай и Михаил стояли на каменной гряде над Нижней Тягой. Вот океан начал переливаться через край, хлынул на берег и пошёл вверх. Он не спешил, двигался ровно, спокойно, мощно. Речушка встала на дыбы и понеслась вместе с океаном назад, в горы, в ледники, из которых и явилась сюда, чтобы погибнуть. По всему побережью, насколько хватало взгляда, океан наступал ровно, а на месте, где была река, поднялась пятиметровая волна и так же медленно, размеренно двигалась вверх.

Стало страшно. Плоский край сопки с каменной осыпью поднимался над берегом метров на тридцать. Не должно бы достать, но всё равно страшно… Океан добежал до осыпи, ударил по ней, вскипел, закрутился воронками и стал отступать.

– Всё, уходит? – закричал Миша.

Николай посмотрел на него. Жалкое зрелище – человек на фоне стихии… Редкие белые волосы. Мокрое напуганное лицо. Провалившиеся от недельного пьянства глаза. Руки в карманах, плечи подняты. Мёрзнет, боится…

– Нет, ещё волна будет. Пойдёшь со мной?

– Куда? Ты что, охренел?

– Пойдём, Миша. Ты же друг мне, а? Пошли!

Николай вдруг схватил друга за руку. Секундное замешательство: что, шутка, да? Прикалываешься? И сразу следом настоящая паника. Миша дёргается, крутит рукой, пыхтит, упирается, и в глазах – ужас, ужас, ужас! не пойду, оставь, пусти, сука! отпусти руку, ты охренел, иди куда хочешь, пусти, пусти меня!

Вода отступила, но ненадолго. Курилка крепчал, и океанский горб снова поднялся над берегом.

– Не хочешь? Ссышь? Давай хоть споём тогда вместе, а?

Николай оттолкнул побледневшего друга и ринулся к морю, дирижируя сам себе и ритмично выкрикивая что-то неразборчиво-английское, пытаясь перекричать ветер.

– Стой, идиот! Куда ты? Смоет на хрен!

Николай не ответил. Он быстро спускался вниз по склону, прыгая с камня на камень. Он чувствовал, что вместе с курилкой пришла к нему большая сила, и теперь её хватит не только на себя, не только на жалкую магнитную бурю, не только на чайку с подпалёнными крыльями, упавшую в прибой. О, теперь этой силы хватит на что угодно: вскипятить океан, раскидать горы, отломить половину Камчатки и бросить вниз, за экватор, разобрать эту планету на атомы и собрать вновь в другом месте… Страх ушёл – пришла радость, сомнения кончились – началась жизнь.

Он успел спуститься и бежал навстречу волне, и эта волна была вдвое против первой, а сверху плотной стеной хлестал дождь. Он встретил грудью водяную стену, растворился в ней. Миша метался, кричал, матерился, пытался вызвать кого-то по рации. Пытался спуститься к воде, но ехидный океан шлёпнул волной, окатил брызгами, и он сдался, выскочил наверх, белый от страха, промокший, трясущийся, пропащий.

Глава 6. ПЛУТОНИЙ

Подмосковье, пансионат ФСБ «Дача Бор»

30 мая 2011 г.

– Мне всё равно, Евгений Михайлович. Можете протестовать, жаловаться, можете голодать.

– Моя смерть будет на вашей совести!

– Никакой смерти не будет. Вас покормят. Если надо – привяжут. Вы будете жить здесь столько, сколько потребуется для безопасности страны.

– Неужели я представляю опасность? Я сознательный человек, я ваш союзник. Вы превращаете меня во врага!

– Да бросьте вы это мелкое самолюбие, профессор. Скажите себе: надо потерпеть. И потерпите. Это временные неудобства.

– Но смысл, смысл какой?

Профессор метался по маленькой комнатке. Сюда, в закрытый пансионат ФСБ, его поселили три дня назад. Охрана на входе, территория закрыта, пропускной режим, круглосуточное видеонаблюдение. Зеленцова никто не ограничивал в передвижениях по территории, но и только. Все контакты с внешним видом отрезали. Сегодня нагрянули высокие гости: Овченков со своим заместителем Федосеевым. Один у двери устроился на стуле, другой у окна на кровати. Как будто стерегут. Обложили…

– Мы ждём звонка на ваш мобильный телефон. Будем ждать столько, сколько потребуется.

– Да кто мне может позвонить? И почему здесь? Что, я дома не могу ждать? Я старый человек, и я устал, в конце концов!

Генерал Овченков сидел на единственном стуле, перегородив ногами половину комнаты. Ему очень хотелось выпить. «Нервы стали сдавать, – подумал генерал. – Раньше я на таких мозгляков спокойно смотрел. А теперь хочется раздавить. Или хоть выпить, если уж давить нельзя».

– Так зачем же ты нас обманывал, старый человек? – генерал неожиданно перешел на «ты». – Думал, тут дураки сидят? Ты кого покрываешь, а? Этот твой коллега гребёт деньгу. Продаёт Родину в такой момент! И ты, старый, туда же? Тебе перед Богом отвечать пора, а ты хочешь срубить пару грязных тысяч!