Остров вечного лета - [12]

— Ученому… и вдруг памятник?

В здании парламента краткий визит к премьер-министру. Господин Бандаранаике радушно принимает нашу делегацию, оживленно жестикулируя, говорит о стремлении Цейлона к миру, о дружбе с нашей Страной, о концепции политики нейтрализма, о желательности усиления обмена культурными силами. Премьер-министр рассказывает о своей любви к русской литературе — к Толстому, Достоевскому, Чехову, о своей былой мечте написать эпопею из жизни народов Цейлона, равную по масштабам «Войне и миру»…

— Впрочем, — добавляет он с улыбкой, — если бы мне это удалось, я тогда, вероятно, не оказался бы премьер-министром.

В память о нашем посещении преподносим господину Бандаранаике альбом пейзажей природы нашей страны, изданный с английским текстом.

Другое здание — дворец, именуемый Домом королевы. Здесь мы отдаем визит представителю королевы как главы государства. Этот представитель по традиции, оставшейся в наследство от колониальной эпохи, называется генерал-губернатором.

Совеем недавно дворец был средоточием британской власти над островом. Теперь связи с Англией во много крат уменьшились: из ключевых бастионов экономики британцы держат в своих руках главным образом банки и внешнюю торговлю. Внутри же страны англичане быстро сдают позиции: предприятие за предприятием, плантацию за плантацией у них скупают сингалы и тамилы.

Но Цейлон — доминион в составе Британского содружества наций, и королевой Цейлона является, так же как и в Англии, Елизавета. Может показаться, что у Цейлона общие с бывшей метрополией не только королева, но и лев на гербе, но это уже неверно. Да, герб и флаг Цейлона украшает лев, но этот лев — символ сингальской нации, народа львов, несравненно древнее льва на гербе британцев.

Во дворце генерал-губернатора просторно, торжественно. Мерно вертятся огромные вентиляторы-опахала. Часть стражи в вычурно расшитых мундирах, слуги — босые, в белых сингальских одеяниях. Нас угощают оранжевым и пронзительно зеленым напитками — оранжадом и очень распространенной здесь водой «слоновой марки».

Было приятно увидеть, что генерал-губернатором Цейлона является не какой-нибудь чопорный колонизатор. Представлять королеву доверено смуглому цейлонцу, господину Олеверу Гунетиллеке. Здороваясь, он подолгу держит руку каждого из нас и проникновенно смотрит в глаза.

Еще один прием — на сей раз у министра просвещения и лидера одной из партий правительственной коалиции— у господина Даханаике. Встреча была в саду перед зданием министерства. Тут мы повидались и с цейлонскими гостями Московского фестиваля 1957 года и с видными деятелями науки и культуры Цейлона, в их числе с географом С. Ф. Де-Сильвой, автором переведенной у нас на русский язык солидной «Географии Цейлона».

Сам министр — темпераментный, порывистый — с покоряющей убежденностью и энтузиазмом рассказывал нам о культурно-историческом значении последней из прежних столиц Цейлона, города Канди, центра мирового буддизма. Несколько кинофильмов, показанных нам тут же в саду, перенесли нас и во времени и в пространстве в разные части Цейлона. Мы увидели и те древние города, которых нам не удастся посетить лично, и то феерическое религиозное празднество-шествие (так называемую Перахеру), которое так торжественно проводится здесь в августе в дни полнолуния.

«Сити» — самый официальный и неэкзотический участок Коломбо. Здания здесь казенного европейского стиля, много казарм, контор, мало зелени. Здесь же работают крупные универмаги и бойко торгуют сотни мелких магазинов и магазинчиков. Среди зазывал находятся знающие пять-шесть самых необходимых русских слов, вроде «здравствуйте», «милости просим», «заходите хотя бы поглядеть» — фраз, выученных в расчете на моряков и транзитных пассажиров русских кораблей, иногда заходящих в Коломбо.

Удивляет количество вывесок с фамилиями «Де-Сильва», «Перейра», «Фернандо». Это совсем не испанцы и не итальянцы. Такие фамилии — наследие лет португальского владычества, памятники насильственного крещения в католичество и массового переименования сингалов на португальский лад. Несчетные Де-Сильвы и Перейры — не креолы и не мулаты; это коренные сингалы, но в отличие от большинства своего народа, исповедующего буддизм, они католики. В их домах можно видеть католические картины, изображения Христа, репродукции Сикстинской Мадонны и, как правило, множество свадебных фотографий хозяев дома.

А есть и другие сочетания: сингальская или тамильская фамилия с английским именем — это крещеные в англиканской церкви. Заместитель Тсамотсерама по туристскому клубу сингал Дасанаике, а по имени мы его зовем мистер Кингсли.

Разъезжая по Коломбо, знакомимся с «Островом рабов»— кварталом, мрачное название которого связано еще с временами хозяйничания Ост-Индской компании, державшей тут своих невольников; видим и «Коричные сады» («Синнамон Гарденз») — участки, которые действительно были в прошлом заняты плантациями коричных деревьев, а теперь превращены в район самых изысканных вилл и небольших домашних парков цейлонской аристократии.

Из запоминающихся черт города нельзя не отметить еще одной: удивительно часто расположенных бензозаправочных станций. Они кричат о себе резким сочетанием красного и белого цвета, из которых первый призван привлекать к себе внимание и одновременно символизировать огнеопасность, а второй хорошо подчеркивает царящую на этих станциях поистине амбулаторную чистоту.