Остров в море наслаждений - [12]

– Обожаю фотографироваться, – с почти юношеским воодушевлением восклицала она. – Это так замечательно – потом смотреть на свои фотографии и вспоминать чудесные минуты, которые уже никогда не вернутся, но которые остались запечатленными на пленке.

– Тетя Галя, – рассмеялась продвинутая Аллочка. – Пленку в фотоаппаратах давно не используют. Теперь у всех цифровые носители.

– Не учи меня, деточка, – злым голосом отозвалась тетя Галя, сверкнув на девочку глазами. – А то не получишь конфетки.

Аллочка надулась, тем более что ее любимый папочка в этот раз не поспешил вмешаться и встать на ее защиту, а скромненько промолчал, делая вид, что занят пейзажем.

– Так ты меня сфотографируешь? – допытывалась у племянника тетя Галя.

Сашка медленно повернулся к ней и вместо ответа неторопливо произнес:

– А я вот хотел спросить у вас, тетя…

– О чем?

– Скажите, тетя, а кто все те люди, что останавливались у вас? Неужели тоже родственники?

Тетя Галя явно не ожидала такого вопроса. Она смутилась, но постаралась не подать виду и защебетала:

– Кто? Какие люди? О ком ты говоришь?

– Соседи сказали, что до нас к вам приезжала целая толпа народу.

– Врут! – тут же, не моргнув глазом, отозвалась тетя Галя. – Бессовестно врут!

– И что? К вам никто не приезжал?

– Заходили какие-то случайные проезжие, спрашивали, как добраться в Евпаторию. Ну, я им объяснила. Наверное, этих людей соседи и имели в виду.

– А-а-а… – пробурчал Саша, то ли сделав вид, что поверил, то ли действительно поверив сказанному тетей Галей.

– Б-э-э! – передразнила старуха племянника и неприятно рассмеялась.

Что касается подруг, то они не поверили объяснению старухи. Как же, случайные прохожие!

– Врет и не краснеет!

Но мнение подруг тут никого не интересовало, так что они и оставили его при себе.

Между тем Сашка вновь отвернулся к морю, надеясь, что его оставят в покое. Но ему не удалось отсидеться. Раз уж тетя Галя захотела фотосессию, то она ее и получила. Старуха бесцеремонно вырвала у племянника из рук планшет и сунула его Эдику.

– Соколик, сфотографируй меня с моим любимым племянником.

И тетя Галя прильнула к Сашке, который с явным отвращением покосился на нее. Но вовремя вспомнив, что выражение его лица будет видно на фото, он быстро раздвинул губы в улыбке и покрепче прижал к себе тетушку.

– Ох, полегче, мой милый, – хихикнула очень довольная тетя Галя. – Так меня не обнимали уже лет тридцать!

– Но ведь ваш муж умер меньше года назад, – удивилась Кира.

– Ах, эти мужчины, – слегка смутилась тетя Галя. – От них никогда не знаешь, чего ждать.

Что она хотела сказать этими словами, никто не понял, но уточнять не стал. Тетя Галя была не тем человеком, кто стал бы объяснять свои слова.

Сфотографировав тетю с племянником, Эдик из чистой вежливости предложил девочкам сфотографироваться с тетей Галей. Те скорчили гримаски, но все же, повинуясь взгляду отца, встали возле тетушки и изобразили на мордашках подобие улыбок.

Но когда следующей хотела встать их бабушка, тетя Галя решительно воспротивилась:

– Две старые калоши в одном кадре – это уже слишком!

– Тогда могу я, – предложил галантный Эдик.

Но и его предложение старушка отвергла.

– Я – приличная женщина и фотографируюсь только с близкими мне людьми.

– А чем я плох?

– А вы, мой милый, хотя и очень симпатичный парниша, но мне не родня, не жених и не супруг. Так что извините, но с вами я фотографироваться не буду. Такая вот у меня одна маленькая странность!

Эдик не стал настаивать, но когда тетя Галя отвернулась, исподтишка покрутил у виска пальцем, намекая, что у их хозяйки сильно не все дома. Какая уж тут одна и к тому же маленькая странность, старушка больная на всю голову. Но подруги поняли это и сами, причем давно, так что никак не отреагировали на выходку Эдика.

Вместо этого они залюбовались поблескивающей на ярком солнце морской водой. Тетя Галя отвлеклась на Олиных девчонок и тетю Валю, которой принялась объяснять основные правила воспитания детей.

– Главное воспитать в ребенке чувство повиновения, – твердила она. – Ребенок должен в первую очередь уважать своего родителя, а потом уж его любить.

– Ну, конечно, Галина, тебе-то видней, – невозмутимо отзывалась тетя Валя, усмехаясь потихоньку в сторону.

Тетя Галя усмешки не замечала, а видела лишь честное лицо тети Вали, которая во всем с ней соглашалась, во всем ей поддакивала и восхищалась каждым словом хозяйки. Такая неприкрытая лесть приятно грела душу тети Гали, заставляя признавать в тете Вале, к которой она сначала отнеслась с прохладцей, ценную собеседницу. Ей можно было врать что угодно. Эта простодушная дура все принимает за чистую монету. Именно эту цель преследовала тетя Галя, очень любившая поболтать и, как казалось подругам, сочинить при случае.

Со своей стороны тетя Валя была далеко не такая дура, какой выглядела в глазах тети Гали. Но этот образ помогал ей нейтрализовать тетю Галю, сделавшись если не подругой, то, по крайней мере, фавориткой. Зачем? Что же, расчет тут был прост: тетя Валя прекрасно знала, что их хозяйка бездетна, значит, зять является единственным наследником своей тетки. И конечно, тете Вале хотелось, чтобы ее дочь и внучки поселились в этом замечательном, прекрасно обставленном доме.