Остров ужаса - [7]
Далее в этом огромном погребе имелось пространство, обнесенное деревянной оградой, где стояли бочки; крышки двух или трех провалились внутрь, и содержимое их просыпалось на землю перед ними. Я перебрался через ограду, Сатана же протиснулся сквозь прутья.
— Порох, провалиться мне на этом месте! — воскликнул я, трогая черные зернышки, рассыпанные по земле. Я не мог извлечь особую пользу из столь опасного соседства, однако же подумал так: «Ежели опасности и колдовство, что ежечасно преследуют меня, не прекратятся, я могу и потерять терпение, и тогда весь этот замок со всем его волшебством взлетит у меня на воздух»; ибо я не страшился всего того запаса пороха, как произошло бы с некоторыми, но видел в нем союзника: разве не пригодился бы он мне, как любому другому умелому человеку? Мы с Сатаной проследовали дальше по подвалу, напоминавшему склеп, и в дальнем конце его нашли еще одну лестницу. Мы с привычной осторожностью поднялись по ступеням и вскоре очутились в обширных покоях, о каковых доселе не ведали. Эта новая палата не походила ни на какую из тех, что мы видели раньше, будучи пустой и превышая размерами любое из жилых помещений; со своим высоким и сводчатым потолком она скорее напоминала внутренность церкви, нежели покои во дворце знатного господина. В той комнате имелись наковальни, и формы для отливок, и горны, пустые и давно потухшие, а также странные механизмы, о предназначении коих я мог лишь строить догадки, и все эти вещи были порыжевшими от ржавчины и прогнившими от долгого бездействия. Это помещение напомнило мне громадную кузницу, но иного, более хитроумного сорта, нежели любая кузница, что я видывал. Вдоль стен тянулись полки, на коих стояли большие склянки и ларцы; имелись там и сундучки с ящиками, наполненные плотницкими принадлежностями — винтами и гвоздями, буравами, напильниками и заклепками. Нашлись также коробки, полные тонких деревянных палочек с красным веществом на кончиках; когда я потер одну из них о другую, они тотчас загорелись. Тогда я вспомнил о порохе в подвале и положил коробку с этими огнивами в карман, дабы иметь возможность в случае нужды быстро ими воспользоваться.
Я немало дивился при взгляде на длинный ряд сосудов, многие из коих были стеклянными, ибо заметил, что в них содержались разноцветные жидкости, и на всех были надписи на странном языке — донельзя странном, поскольку буквы были английскими, но прочитанные мной слова не имели для меня никакого смысла. Я приподнял крышку одного из сосудов, и оттуда поднялся столь тошнотворный запах, что я лишь с большим трудом удержался от рвоты. Открыл я и еще один сосуд, и воздух вокруг меня заполнился красно-коричневым зловредным дымом, столь густым и мерзким, что я едва не задохнулся, вдохнув эти испарения. В конце комнаты имелся широкий дверной проем, куда мы с Сатаной помчались со всех ног. Отворив дверь, мы увидали заброшенный сад, окружавший замок. Мы долго стояли на пороге, с превеликой благодарностью вдыхая чистый и благовонный воздух.
Дверь из той комнаты выходила на задворки замка, и перед нами простирались запущенные дебри сада, пришедшего в столь прискорбное расстройство. По саду были разбросаны скамейки и беседки, все поросшие мхом и едва узнаваемые; мы присели и стали размышлять о нашем окружении, удивляясь тому, как все это здесь оказалось и каким образом пришло в нынешнее плачевное и неухоженное состояние.
— Это похоже на сказку о Спящей красавице, дружище Сатана, — сказал я, почесывая макушку кота.
Причмокнув губами, я продолжал:
— Быть может, я поцелую принцессу, она пробудится и начнет честить меня, приняв за обросшего бородой разбойника.
Я подпирал рукой подбородок и чувствовал под пальцами свою длинную и густую бороду; сколько же еще дней я, Сайлас Фордред, не увижу цирюльника? Мои волосы тоже были длинными и нечесаными, и воистину, погляди на меня принцесса, она повернулась бы, боюсь, на другой бок и попыталась бы заснуть снова.
С подобными мыслями я бродил меж спутанных кустов и паутины вьющихся растений, что цеплялись за мои ноги, заставляя спотыкаться, в то время как зеленые усики завивались вкруг моего лица и пальцев, наполняя воздух влажным и несколько гнилостным, однако не лишенным приятности запахом. Мы неторопливо прошли таким образом несколько сотен ярдов и очутились на лужайке, где стояли три здания с запертыми дверями. Все они были каменными, простых очертаний, с низкими крышами; по виду их нетрудно было догадаться, что в каждом строении имелась всего одна комната. Мы бродили вокруг них, испытывая острое любопытство, однако теперь мы уже приучены были действовать медленно и осмотрительно, даже с опаской, и довольствовались тем, что решили вернуться в лес, как и в предшествующий день, дабы убить время и обдумать, что мы будем делать завтра.
