Остров света - [8]

А Маше принесли телеграмму. В ней было всего несколько слов: «Поздравляю с началом нового учебного года!» И подпись: «Стас».

Когда тетка-почтальон ушла, Маша некоторое время тупо разглядывала глянцевый квадратик бумаги с неразборчивыми почтовыми штемпелями. Потом, скомкав бланк, девушка выбросила его в ведро для мусора, что стояло на кухне под раковиной.

А вечером она, смущаясь, спросила у отца:

– Пап, скажи… А Стас этот, ну, Станислав Эдуардович… Он женатый?

Отец, пивший в это время на кухне кофе с газетой в руках, удивленно взглянул на дочь:

– А почему это тебя вдруг заинтересовало?

– Да так, любопытно просто… – Маша присела за стол напротив отца.

– Любопытно? – Дмитрий Петрович взглянул на девушку очень внимательно. Та отвела глаза.

– Вот что, дочка! – сказал отец. – Давай выкладывай, что там у тебя на уме! Слышишь?

– Да нет у меня ничего на уме! Честно! – ответила Маша. – Просто интересно.

– Ну, если просто интересно… – По взгляду отца было ясно, что он не очень-то Маше поверил. Тем не менее, сложив газету, он продолжил: – Тут дело вот какое. Когда он со мной работал, Стас, ребята над ним даже посмеивались немного. Было впечатление у всех, что он девушек просто боялся. Не умел он с ними общаться, понимаешь? А какой он сейчас – не скажу. Просто не знаю. Хотя, скорее всего, остался таким же. Ну, ты довольна?

– Да мне все равно в общем-то… – осторожно сказала Маша.

– А если все равно, чего тогда спрашивала? – Отец рассмеялся.

Тогда Маша решилась:

– Видишь, пап… Мне кажется, он за мной… ну это… типа… ухаживает!

– Машка, да ты чего! – Отец явно был удивлен. – Быть такого не может!

– Почему же не может? – довольно ехидным тоном поинтересовалась Маша. – Я что, уродка, по-твоему?

– Да что ты, Машенька! – искренне воскликнул отец. – Ты у меня красавица! Просто ты же ребенок еще! А Стас – он взрослый мужик!

– А ничего, что этот взрослый мужик мне, ребенку, розы шлет охапками? – поинтересовалась девушка.

– Розы? – с недоумением в голосе переспросил Дмитрий Петрович. – Какие розы? А, ты говоришь о букете, что у тебя в комнате стоит? А разве его тебе не Матвей подарил?

Маша рассмеялась:

– Пап, ну ты даешь! Ты знаешь, сколько букетик такой стоит? Да Матвею на такой за год не накопить!

– Да откуда ж мне знать! – развел руками отец. – Я уж не помню, когда цветы покупал в последний раз!

– Вот в этом все и дело! – рассудительно заметила Маша. – Ты, пап, совсем у меня одичал!

Взял бы да поухаживал за дамой какой-нибудь!

– Маша, ты мне голову-то не морочь! И в сторону разговор не уводи! – строго произнес Дмитрий Петрович. – Сейчас о тебе речь идет! Скажи-ка, ты что, со Стасом виделась недавно? Какие вообще у вас отношения?

– Пап, да не напрягайся ты! – Маша улыбнулась. Ей было приятно чувствовать, что отец волнуется за нее. – Нет у нас никаких отношений! Просто он мне цветы эти прислал да по телефону звонил один раз! Вот и все отношения!

Отец задумался. Теперь он смотрел на Машу каким-то странным взглядом, в котором, как девушке показалось, смешались нежность и печаль. Потом он произнес:

– Да, вот такие дела… Мне-то все кажется, что ты еще маленькая! А ты у меня совсем уже большая… И у тебя теперь своя жизнь, про которую мне, может быть, и знать-то необязательно… И никуда тут не денешься, правда?

Маша, не отвечая, подошла к отцу, обняла его за плечи. И после сказала шепотом:

– Папка! Я тебя ужасно, ужасно люблю!

– Ладно подлизываться! – улыбаясь, произнес отец. – Ты мне лучше пообещай, что будешь держать меня в курсе, если Стас снова объявится. Все-таки это случай особый, со Стасом-то! – как бы оправдываясь, пояснил он.

– Хорошо, папа! – согласилась Маша. – Я буду держать тебя в курсе!

На этом разговор о Стасе закончился.

Следующий день был тридцать первое августа. И Маша с утра решила позвонить Ермилову.

Трубку сняла его мама, Кира Сергеевна. Она сказала:

– Машенька, а Матвея дома нет! Я его в магазин отправила, за продуктами! А то он за компьютером этим уже все на свете просидел!

– Значит, он уже выздоровел? – уточнила Маша.

– Кто, Матвей-то? Да он и не болел вроде! – удивленно заметила Кира Сергеевна. – Я даже на него ругалась: здоровый как бык парень сидит сиднем целыми днями! Нет бы в лес сходить, на пляж…

После паузы Маша сказала:

– Да, точно, это я что-то перепутала! Конечно, Матвей не болел!

– Машенька, так я передам сыну, что ты звонила? – спросила Кира Сергеевна.

– Да нет, спасибо, не надо! – торопливо произнесла Маша. – Я ему сама позвоню вечером!

– Ну хорошо! Тогда, Маша, до свидания!

– До свидания, Кира Сергеевна! – Маша повесила трубку.

Она чувствовала, что случилось нечто ужасное. Никогда еще Матвей ее не обманывал.

Ссорились они только однажды – еще в девятом классе, как раз перед Новым годом. Тогда Матвей возглавлял редакцию популярной школьной газеты «Большая перемена». Первая школьная красавица, Танька Макеева из одиннадцатого «А», решила тогда нарисовать портрет Матвея. Но, будучи не только красивой и талантливой, но и чрезвычайно стервозной девчонкой, Танька чуть не превратила это безобидное в общем-то мероприятие в нечто совсем иное. Короче, Маша тогда застукала Матвея и Таньку в весьма откровенной ситуации. И две недели после этого Ермилов и Маша были в ссоре. Ко всему прочему именно в этот момент Ермилов собирался опубликовать в «Большой перемене» разоблачительную статью о некой взятке. Согласно информации, которой располагал Матвей, взятку эту получила Тереза Дмитриевна, школьный завуч, за то, что приняла в школу нового ученика вопреки существующим правилам. Этим учеником, вернее ученицей, и была Маша Копейко. А в неблаговидной роли взяткодателя выступал ее отец, Дмитрий Петрович. Маша тогда повела себя, с точки зрения многих ребят, просто-таки подло. Она донесла завучу о готовящемся разоблачении, и та газету прикрыла.