Остров счастливого змея. Книга 2 - [126]
— Александр Владимирович, Александр Владимирович! — в комнату ворвался запыхавшийся мальчишка, чуть не опрокинув краску.
— Осторожнее ты, смотри под ноги. Что ты, как на пожар?
— Вас Сикте зовёт, срочно!
— Что там случилось, ты можешь толком сказать?
— Помирает он.
— Как помирает?!
— Сказал, срочно, а то помру, не попрощаюсь. А я вас искал-искал, еле нашёл.
Александр упустил кисть на подоконник, схватил тряпку, стал вытирать руки, потом бросил и побежал.
В доме у Сикте уже было несколько человек, в основном старики-хабуга, у дверей переминался с сигаретой Пасхин, у стола сидела Золомпо. Сикте лежал на кровати вытянувшись, ещё боле стройный, чем обычно, лицо его было спокойным, с безмятежным выражением спящего. Он не дышал.
— Не успел? — спросил Александр.
— Все вы не успели, вас бы за смертью посылать, — пробурчал Огбэ.
— А я сфотографировать его хотел — сказал некстати Александр, — для музея.
Все молчали. Александр попросил сигарету, сунул в рот, но опомнился, прикуривать не стал. Молчание затянулось.
— Хоронить будем по-нашему, как положено, на третий день — сказал Огбэ. — Петрович, ты оформи бумаги, которые власти требуют, чтобы без вскрытия. Ты, Забда, дочь зови, пусть сюда идёт, прямо сейчас.
Александр поплёлся домой. Теперь спешить было некуда.
Зоя заплакала навзрыд. Ира молча собрала свои вещи, сказала: «До похорон не ждите», и ушла. Наступило какое-то безвременье, когда ни за что не можешь взяться и вместе с тем не знаешь, чем себя занять.
Утром пришли Соло с Олонко.
— Бери пилу, пойдём, поможешь.
— Куда?
— Последний дом для Сикте будем строить.
Борис подвёз всех троих почти до самого места. Соло уверенно повёл в старый кедровник, на самый мыс над рекой.
— Здесь будем строить.
— Почему именно здесь? — спросил Александр, хотя место ему нравилось.
— Огбэ так сказал. Его Сикте сам сюда приводил, это место указал. Здесь будем строить.
Александр выполнял подсобные работы, в основном пилил молодые деревья и резал их на бревна. Прежде чем валить каждое дерево, Соло и Олонко тщательно выбирали, осматривали, затем лично с этим деревом «договаривались», а уж затем давали «добро» Александру. На «договоры» уходила уйма времени, но Александр знал, что так положено и не удивлялся. Борис тоже не выказывал неодобрения, он по своему обыкновению молчал. Когда заготовка брёвен была закончена, работа пошла споро. Александр удивлялся ловкости, с которой орудовали топорами его напарники. Несмотря на то, что строительство велось на глаз, даже без рулетки, сруб получался довольно ровный и аккуратный. К концу второго дня они подвели его под крышу, настелили стропила. Соло с Олонко ловко нарезали широких листов бересты, покрыли половину крыши. Внутри домика устроили подставки для гроба. Часть стены разобрали, бревна сложили в стороне. Под конец убрали щепу, соорудили кострище и сложили в нём дрова.
— Всё, однако, — сказал Соло. — Как думаешь, Забда, понравится дом шаману?
— Ему, наверно, теперь всё равно.
— Не скажи. Он всё видит. У дочери потом спросишь, он ей обязательно скажет.
— Главное, место хорошее, — сказал Борис. — Он реку любил. И тайгу. Отсюда всё видно.
Утром всё село собралось у дома Сикте. Русские были одеты по обычаю в чёрное, хабуга же наоборот, были в праздничной национальной одежде. Александр надел костюм вождя. Все ждали, тихонько переговариваясь. Наконец, на крыльцо вышла шаманка. Ирку было не узнать. Шаманский костюм, увешанный множеством побрякушек и ленточек, висел на исхудавшем теле, из-под причудливой шапки, закрывающей половину раскрашенного лица, смотрели почти безумные глаза.
— Что она с собой делает! — прошептала Зоя.
Шаманка оглядела толпу, ударила в бубен.
— Шаман Сикте готов идти последней тропой.
— Пойдём, Забда, — толкнул его в бок Огбэ.
Несколько человек вошли в дом. Сикте, строгий и спокойный, одетый в свой шаманский костюм, лежал в гробу. Но какой это был гроб! Двухметровая лодка, выдолбленная из единого ствола, была сплошь покрыта резьбой. Чего только не было на её бортах — птицы, рыбы, растения, целые сцены из жизни хабуга. Прислоненная к стене стояла овальная крышка, во всю высоту которой рельефно выделялась рыба, а вокруг рыбы извивался Змей. Александр невольно пощупал узор, попробовал толщину бортов.
— Ты делал, Огбэ?
Огбэ кивнул. Он заметно устал за эти дни, спеша закончить изделие к сроку.
«Нет, я все-таки не хабуга, — подумал Александр. — Мне жалко этот шедевр! Любой музей мира возьмёт это в экспозицию, даст любые деньги, а мы просто отнесём в лес и оставим гнить, и никто кроме нас, его не увидит».
— Сказал бы раньше, я бы хоть сфотографировал, — посетовал Александр.
— Нельзя, — ответил Огбэ.
Шаманка запела на хабуга, ударяя в бубен, обошла трижды вокруг гроба и пошла на выход. Мужчины подняли гроб, двинулись следом.
Гроб пронесли на руках по всему селу. Впереди неистово била в бубен, плясала и пела как сумасшедшая шаманка. Периодически она кричала:
— Радуйтесь, люди, Сикте идёт последней тропой!
Хабуга подпевали и приплясывали. Александру весело не было, и он умышленно не уступил своё место сменщику, чтобы не танцевать притворно. «Всё-таки, я ещё не хабуга». Так и донёс гроб до самого места захоронения.
Захватывающий исторический роман повествует об одной из самых могущественных в XII — XIII веках Золотой империи чжурчжэней. Показана история этого государства, его ожесточённая борьба с армиями Чингисхана. Приводится уникальная информация о последнем осколке империи на территории современного Приморского края. Показаны обычаи, верования, ремёсла, другие аспекты жизни всех слоёв населения. Книга написана на основании исторических данных и последних археологических исследований.
Иногда полезно ненадолго сместить привычную точку зрения на окружающий мир или посмотреть на события другими глазами. В открывшейся картине можно увидеть совершенно противоположные смысловые оттенки. В сборник «Цивилизация бабочек» вошли авторские размышления-зарисовки общеизвестных вещей с необычных ракурсов.
Тайга — неласковое место. Многие едут в тайгу работать и после спешат вернуться в домашний уют. Бывает, человек заблудился, и уж тут не до красот, только бы вырваться. Некоторые в тайгу уходят. Уходят от людей и от себя. Но никто не спешит в тайгу искать счастья. Непонятно, как тайга выбирает среди людей того, кому неожиданно преподносит сюрприз, который внезапно меняет его размеренную жизнь.
Есть люди, которые не верят на слово, им обязательно нужно потрогать загадку руками. Краевед Юрий Крошин из таких, и неудивительно, что он попадает в критические ситуации, когда пытается выведать то, о чём знать нельзя. Для народа, исповедующего Законы Тайги, «табу» означает не просто запрет что-либо делать. Нарушивший табу, нарушает священное равновесие между противоборствующими силами нашего мира. За такой грех полагается неминуемое наказание, и оно настигает преступника здесь и сейчас.
Вы слыхали, как поют воробьи? А может быть вам удавалось договориться с ястребом? Вы переживали за судьбу новорождённого косулёнка? С вами здороваются знакомые вороны? В коротких трогательных рассказах Виктора Квашина сквозит щемящая тревога за судьбы звериных «народов», бесцеремонно изгоняемых и избиваемых «высшим звеном эволюции». И вместе с тем автор радуется маленьким победам в превратностях звериных судеб и сам по возможности старается не оставаться в стороне от помощи зверикам.
Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.