Остров разбитых сердец - [4]

– Нам с Кристен стукнет по пятьдесят лет, а ты и тогда не перестанешь так говорить?

– Никогда не перестану, потому что вы действительно круче всех.

И мысленно прибавляю: «Не мешало бы еще, чтобы твоя сестра была серьезной и ответственной, как ты. Мне бы намного легче жилось». Подобных вещей не только вслух произносить, но даже думать о них нельзя. Если за эти мысли меня придавит какой-нибудь метеорит – так мне и надо.

– Мне спокойнее оттого, что вы поедете на поезде вдвоем. Присматривай за ней, ладно? И пришли из Филадельфии эсэмэску. – В последний раз обнимаю Энни. – Люблю тебя…

– Как киска – сливок миску, – заканчивает она.

Глава 2. Энни

Глядя на закрытую дверь, Энни испускает стон. Мама вынесет ей мозг, когда вернется с работы и узнает, что она не поехала в Филадельфию начинать второй учебный год в Хаверфордском колледже. Вообще-то, Энни планировала расколоться прямо перед тем, как мать с сестрой соберутся уезжать: сама она останется дома, а за день, проведенный в пути, мамин гнев, глядишь, попритихнет.

В кухне, возле плиты, лежит телефон Кристен. Совершенно разряженный. Из соседней комнаты доносятся звуки включенного телевизора и смех. Энни делает глубокий вдох. За два часа нужно привести сестру в чувства, собрать в дорогу и посадить на филадельфийский поезд, а потом, уже без ее поддержки, встретиться с мамой один на один и сказать: «На этот год меня отстранили от занятий».

Энни берет последний гренок (плевать, что он уже холодный), наваливает сверху бананы и остатки взбитых сливок. Дополнив все это сиропом и сахарной пудрой, берет вилку. Даже самую паршивую ситуацию можно сделать еще в сто раз паршивей, если нажраться и почувствовать себя коровой.

Энни стоит на скамеечке в кладовке сестры и оглядывает полки, на которых та устроила свалку обуви. Это так похоже на Кристен – потерять альбом с цитатами! И что она будет делать в Филадельфии одна, без присмотра?

– Его здесь нет! – кричит Энни и возвращается в комнату.

– А я тебе сразу сказала!

Стоя на пружинящей кровати, Кристен роется на книжной полке. Едва не теряет равновесие, но все-таки удерживается на ногах.

– Ух! – смеется она и начинает прыгать. – Давай, Энни, присоединяйся!

– Прекрати. Нам надо искать альбом. Он где-то здесь. Должен быть.

– Какая же ты скучная, – бурчит Кристен, соскакивая с кровати, как миниатюрная гимнастка со снаряда. – Мне пора. Пришли, если найдешь.

Энни подходит к письменному столу сестры и принимается обыскивать верхний ящик:

– Ну где же он? Может, в какой-нибудь из коробок, которые мы отправили на прошлой неделе?

– Откуда мне знать?

Действительно, откуда? Ведь она, Кристен, преспокойно спала, пока сестра, на цыпочках передвигаясь по ее комнате, складывала вещи в коробки и надписывала их.

– Ладно. Думай скорее. Твой поезд отходит через час.

– Ну и ладно. Поеду десятичасовым.

– Нет, это получится совсем впритык. А вообще, было бы гораздо лучше, если б тебя отвезла мама. Поверить не могу, что она нас кинула.

– Энни, да забей ты. Пускай будет поезд, – говорит Кристен, плюхаясь на кровать. – Мне насрать, как я в кампус попаду. И попаду ли я туда вообще.

Энни хочется кричать. Она через такое прошла, а Кристен после этого на все насрать?!

– Да как ты можешь такое говорить? Ты же любишь университет!

– Не понимаю, на фига мне эта учеба. Может, брошу колледж и рвану в Мичиган, – хохочет Кристен, и смех ее звучит как смесь безбашенного веселья с отчаянием.

У Энни подводит живот.

– Это Уэс тебе мозги запудрил?

– Уэс меня видеть не хочет. Нужно как-то все наладить, только я никогда не могу подобрать правильные слова.

«Невозможно подобрать правильные слова для неправильного человека», – думает Энни. Она, конечно, не эксперт по отношениям, и все-таки ее сестра, умная девушка, ужасно тупеет, когда дело касается парней. Уэс Девон, последнее звено в цепи неудачных романов Кристен, принадлежит к числу людей, которые на все пойдут, лишь бы осчастливить любовь всей своей жизни. Жаль только, что любовь всей жизни Уэса Девона – это сам Уэс Девон.

Сестры познакомились с ним на острове Макино в начале июня. Кристен и он приклеились друг к другу и почти все лето не разлеплялись. Но с тех пор как девушки две недели назад вернулись в Нью-Йорк, Уэс затаился, как улитка.

– Не трать восклицательные знаки на того, кто поставил на тебе точку, – говорит Энни.

– То есть? – фыркает Кристен.

– Забудь его. Он тебя не заслуживает.

Кристен подходит к окну и, прислонившись лбом к стеклу, шепчет:

– Я должна поговорить с ним в последний раз. Должна.

Энни берет сестру за руки:

– Ты должна вернуться в университет и выбросить этого придурка из головы. Через три года ты выпустишься и станешь вторым Стивом Джобсом. Только в женском варианте. И красивее. Но сначала, – она поднимает указательный палец, – мы должны найти твой альбом. Уезжать без него – плохая примета.

– Не выдумывай. Нам эти книжки подарили, когда мы были еще совсем мелкие. Лет по шесть.

– Мудрые слова актуальны и для ребенка, и для взрослого. Они всегда будут меня успокаивать, особенно те, которые написала мама.

Кристен садится на кровать и тянет Энни за руку: