Остров разбитых сердец - [3]
Она опускает голову и поднимает на меня глаза. Это ее фирменный взгляд, означающий: «Прости, мама, я не смогла удержаться».
– На улице сидел старичок с маленьким щеночком – таким тощим и грустным…
– Ох, Кристен! – говорю я, качая головой.
Пожалуй, лучше сделать вид, будто я не заметила, что вчера вечером на ней были новые босоножки от Тори Берч, открывающие свежий педикюр. Получается, я пашу только ради того, чтобы мои дочери могли позволять себе излишества, которых не имела я сама.
– Днем я переведу тебе денег. Но это только на жизнь, не на кормление щеночков. Ясно?
– Ясно, – улыбается она.
Целую ее в щеку:
– Спасибо за вкусный завтрак. Я люблю тебя, моя сладкая горошинка. Пришли эсэмэску, когда доберешься до кампуса. Кто на свете круче всех?
– Это мы! Нас ждет успех! – произносят девочки одновременно со мной.
Наклоняюсь и обнимаю Кристен:
– Будь доброй и выкладывайся на сто процентов, – это слова, которые моя мама всегда говорила мне на прощание и которыми я всегда провожаю своих дочерей.
Поворачиваюсь к Энни, но она уже встала:
– Мама, я тебя провожу.
Я готовлюсь выслушивать лекцию о вреде чрезмерных нагрузок на работе, но, как только мы выходим из кухни, Энни переключается на другую волну.
– Мам! – шепчет она. – Ты заметила, какая Кристен взвинченная?
Я обнимаю свою заботливую дочь за плечи:
– Да, но ведь это хорошо, что ей опять весело, правда?
– Перепады ее настроения совершенно не поддаются контролю. Она ведет себя как весной, во время сессии. По-моему, это похоже на маниакально-депрессивный психоз.
Мне больно видеть печальные и испуганные глаза Энни. Беспокоиться – это дело матери, а не сестры. Убираю прядку волос с ее щеки:
– Никакого психоза у нее нет. У многих подростков часто меняется настроение. Но я понимаю твое беспокойство и попрошу папу порекомендовать какого-нибудь психотерапевта. На нее просто слишком много всего навалилось: учеба, студенческий союз, ссора с Уэсом…
– Психотерапевт? Ты действительно думаешь, он ей поможет? Я боюсь, что ей уже нужны медикаменты.
Тоже мне, доморощенный психиатр!
– Не говори так, – отвечаю я, понижая голос, и лезу в сумочку. – У нее поддельные права. Думаю, она вчера пила.
Энни наклоняет голову набок:
– То есть, по-твоему, она до сих пор пьяная?
– Может быть. Или с кофеином перебрала. Ты бы лучше помогла ей прибраться на кухне.
– Помогу, конечно.
– Спасибо, милая. – Я глажу ее по щеке. – Мне очень жаль, что планы на сегодня поменялись. Приезжай на выходные перед Днем труда[1], поедем в Истон.
Энни незлопамятна. К тому же она обожает наш домик на Чесапикском заливе. Поэтому смягчается:
– Здорово. Если нам повезет, опять посидим без электричества.
Мы обе улыбаемся, вспоминая спонтанную прошлогоднюю поездку. В пятницу вечером Энни с Кристен приехали домой из колледжа. На выходные обещали плохую погоду. А девочки, как назло, еще и простудились в первую неделю занятий. Мы сидели, глядя в окно на тяжелое предгрозовое небо, когда Энни вдруг предложила:
– А поехали в Истон!
– Дорогая, уже восемь часов, – сказала я.
– Ну мам, ну пожалуйста! Будет весело!
Девчонки побежали собирать рюкзаки, а я занялась едой и напитками. Через три с половиной часа мы под проливным дождем подъехали к нашему домику, где, как выяснилось, не было электричества: гроза повредила линию. Мы зажгли штук пять свечей, я развела в камине огонь. Втроем (я в середине, Энни и Кристен по бокам) мы уютно устроились на диване под грудой одеял. При свете фонаря я вслух читала девочкам «Маленьких женщин» Луизы Мэй Олкотт – любимую книжку их детства. До сих пор чувствую приятную тяжесть двух головок на своих плечах, тепло двух тел, прильнувших к моему. Огонь в камине отбрасывал отсветы на спокойные лица девочек. Когда за окном раздавался раскат грома, они прижимались ко мне еще теснее. Их веки постепенно отяжелели, мягкое дыхание стало глубоким и ровным. Я перешла на еле слышный шепот, но читать не перестала. Переворачивала страницы до трех часов. Во-первых, боялась, что Энни и Кристен проснутся, если я замолчу. А во-вторых, мне хотелось продлить драгоценное ощущение близости двух моих самых любимых на свете людей – двух девушек, стоящих на границе между детством и взрослой жизнью.
– Я и Крисси уговорю приехать, – произносит дочка, прерывая поток моих воспоминаний. – Выходные на заливе пойдут ей на пользу.
– Отлично, – соглашаюсь я, прикладывая ладонь к щеке Энни. – Что бы твоя сестра без тебя делала? Да и я тоже?
– Еды у вас в холодильнике оставалось бы больше – это уж точно.
Качаю головой: не нравится мне ее самоуничижительный юморок. Энни у меня крупная, крепкая: широкая грудь, пропорционально широкие бедра. Во многих культурах женщины такого телосложения очень ценятся. Но в Нью-Йорке, где чуть ли не каждая вторая девушка грезит модельным бизнесом, Энни, несмотря на все мои попытки поднять ее самооценку, привыкла стесняться своей фигуры. Мы с Кристен обе худые, и от этого ей, пожалуй, еще тяжелее.
– А мне нравится, что у моей девочки здоровый аппетит, – говорю я, поправляя ее кудряшки. – Кто на свете круче всех? Это мы! Нас ждет успех!
Энни смеется:
Вот уже двести лет над младшими сестрами большой семьи из Тосканы тяготеет проклятие: они никогда не познают любви, не выйдут замуж, не будут иметь детей… И хотя семья давно уже живет в Америке, это проклятие все еще действует. Эмилию вполне устраивает ее одинокая жизнь, целиком посвященная семье, а Люси страстно мечтает о том, чтобы выйти замуж, и в каждом парне видит потенциального жениха. Но вот в их жизнь врывается тетя Поппи с поразительным предложением: она просит сопровождать ее на родину в Италию, где в день своего восьмидесятилетия должна встретиться со своей первой и единственной любовью и таким образом раз и навсегда разрушить проклятие.
После смерти матери Брет Боулингер с ужасом обнаруживает, что ей одной из трех детей в наследство достался лишь список ее же собственных жизненных целей, написанный в четырнадцать лет, с комментариями мамы. Условие получения остального наследства — выполнение всех пунктов списка, включая и замужество, и даже покупку лошади. Но реально ли осуществить детские мечты всего лишь в течение года? И как, например, помириться с отцом, если он уже умер… Нищая, униженная, и все это только ради нее? А тут еще странный мужчина в плаще «Бёрберри»…
Кажется, у Бретт Болингер есть все: хорошо оплачиваемая работа, роскошная квартира, красавец-бойфренд. В общем, желать больше нечего. Эта налаженная жизнь заканчивается со смертью ее горячо любимой матери, которая оставляет завещание, где есть одно странное условие. Для того чтобы получить наследство, Бретт должна достичь все жизненные цели из списка, который она составила, будучи наивной четырнадцатилетней девчонкой. Бретт, потрясенной утратой матери, поначалу подобное решение кажется бессмысленным. Теперь, когда ей тридцать четыре года, детские мечты давно забыты и не отвечают ее нынешним чаяниям.
«Прощение – штука не менее сложная, чем жизнь и любовь», – утверждает Фиона Ноулс, адвокат, которую неудачная карьера и жизненные трудности подтолкнули к идее использования камней прощения. Они стали для многих способом помириться с дорогим человеком, залечить раны на сердце, а кому-то, как Анне Фарр, ее подругам Дороти и Мэрилин, принесли немало боли. И все-таки каждый получил возможность понять, что сделать выбор удивительно просто, надо только решить, хочешь ли ты на всю жизнь огородить себя от мира или жить открыто, ничего не стыдясь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.