«Остров». Подлинная история - [28]

В дальнейшем, вплоть до своего перевода на другую кафедру, епископ Филарет почти ежегодно проводил в скиту у отца Моисея сырную седмицу (русскую масленицу), а иногда и первую седмицу Великого поста, приезжая туда без архиерейской свиты и являя необычный для епископа того времени пример простого богомольца. В скиту отец Моисей заменял Филарету келейника; там была построена и “архиерейская опочивальня” – небольшой домик, в котором жил калужский епископ.

Моисей Путилов вскоре стал настоятелем Оптиной1 [13] . В 1829 году, когда владыка Филарет уже перешел на Казанскую кафедру, произошло еще одно знаменательное событие: в Иоанно-Предтеченском скиту поселился со своими учениками давний знакомый Филарета – старец Лев Наголкин, еще один “духовный внук” преподобного Паисия Величковского.

Преподобный Лев Оптинский (†1841) стал первым великим старцем Оптиной пустыни. Он родился в 1768 году в городе Карачеве Орловской губернии в семье мещанина Даниила Наголкина. В молодости будущий святой служил приказчиком по торговым делам и объездил всю Россию. Этот человек обладал поразительной физической силой и поднимал мешки до двенадцати пудов (196,5 кг). Однажды, когда Лев Данилович проезжал по глухой лесной дороге, в его сани вскочил волк. Молодой приказчик сунул руку в пасть зверя и так сдавил ему горло, что волк, обессиленный, свалился с саней.

На двадцать девятом году жизни Лев ушел в монастырь и через несколько лет был рукоположен в иеромонаха в Белобережской обители. Там же он тайно принял схиму, там же познакомился с будущим митрополитом Филаретом Амфитеатровым.

Как-то раз монастырские певчие, чем-то недовольные, отказались петь всенощную. Настоятель позвал Наголкина и благословил его пропеть бдение. Тот целый день возил с хутора сено и даже не успел подкрепиться, однако безропотно поспешил в церковь и вместе с товарищем пропел всенощную. В другой раз он спас инока, который задумал броситься вниз с колокольни: Наголкин взбежал на колокольню, успел схватить несчастного за край одежды и втащил обратно.

Жизнь орловского подвижника изменилась, когда он познакомился со знаменитым старцем Феодором, учеником преподобного Паисия Величковского. С этого времени они подвизались вместе: сперва в Белобережной пустыни, потом в одном из скитов Валаама, потом в Александро-Свирском монастыре и Площанской Богородицкой пустыни. Изучив под руководством старца Феодора писания греческих аскетов и много лет пребывая у него в послушании, Лев стяжал дар духовного рассуждения. Именно старец Феодор научил преподобного Льва высшему монашескому деланию – “умной молитве”.

В 1829 году преподобный Лев с шестью учениками прибыл в Оптину пустынь. Настоятель Моисей Путилов, зная духовную опытность преподобного, поручил ему окормлять братию и богомольцев.

Вот как описывает старца один из посетителей Оптиной: “…был ростом выше среднего, довольно полный, лицо имел круглое, взгляд быстрый и проницательный, бороду небольшую, седую и волосы густые, длинные, спускавшиеся на плечи”.

Келью старцу отвели на пасеке. Стены там были бревенчатые, ничем не украшенные, дверь никогда не запиралась, и к старцу приходил кто хотел. В келье у преподобного стоял гроб, чем он совершенно не кичился, но использовал его для хранения овощей.

Без благословения Льва ничего не предпринималось, старец вникал во все. Ежедневно к его келье сходились иноки просить совета и наставления. Ко Льву приходили самые разные люди: дворяне, купцы, мещане, простой народ… Старчество преподобного Льва Оптинского продолжалось двенадцать лет и принесло огромную духовную пользу. В этот период, в самом начале нового русского старчества, выявилось его принципиальное отличие от афонской традиции: наши подвижники не затворялись от народа, но в подлинном смысле “служили миру”.

Люди называли старца “вещуном”. К нему шли отовсюду, множество инокинь из различных женских монастырей считали себя его ученицами. Наместник Троице-Сергиевой лавры писал, что простой люд говорил о старце так:

– Да он для нас, бедных, неразумных, пуще отца родного. Мы без него, почитай, сироты круглые.

Преподобный обладал даром чудотворных исцелений. По смирению он скрывал эти исцеления по его молитвам, и многих из приходивших к нему отсылал в Воронеж к мощам святителя Митрофана. Часто больные исцелялись уже в пути и возвращались в скит поблагодарить старца. Многих больных и бесноватых он исцелял, помазав елеем от лампады, теплившейся в его келье перед Владимирской иконой Божией Матери.

Старец избавлял от неразумных обетов, снимал с мирян железные вериги, возлагал им на голову епитрахиль и читал молитву. Никто никогда не видел его возмущенным, в страстном гневе или раздраженным, в нетерпении или унынии. Один из учеников как-то спросил его:

– Батюшка, как вы приобрели такие духовные дарования, какие мы в вас видим?

Преподобный Лев ответил:

– Живи проще, Бог и тебя не оставит.

Старец обладал даром прозорливости. Недалеко от Оптиной пустыни жил некий барин, который хвастал, что как только взглянет он на старца, так его всего насквозь и увидит. Однажды этот барин приехал к старцу и вошел к нему в келью. Преподобный Лев, взглянув на него, сказал: