«Остров». Подлинная история - [27]

Еще в годы своего настоятельства в Свенском монастыре Орловской епархии Филарет познакомился с отцом Львом Наголкиным, которому суждено было стать первым великим старцем. Получив назначение на Калужскую кафедру, владыка Филарет сразу же обратил особое внимание на Оптину пустынь. Расцвет этого монастыря начался как раз с его вступления на кафедру. “Более практик, чем теоретик”, Филарет всегда интересовался “безмолвной пустынной монашеской жизнью”, аскетическими опытами, любил беседовать со схимниками. Знал он и учеников схиархимандрита Паисия Величковского [12] . Филарет был в первую очередь монахом, а не администратором, поэтому, в отличие от большинства своих собратьев-епископов, он старался содействовать не столько финансовому благополучию обителей, сколько религиозно-нравственному становлению, развитию старческой жизни и “умного делания”.

Желая обеспечить “духовный рост” Оптиной, Филарет решил основать при ней скит, небольшое монашеское общежитие с более строгим, чем обычно практиковалось в монастырях, уставом и “с меньшей регламентацией жизни инока и потому с большими средствами для его самовоспитания и с большими удобствами для его руководства со стороны старца”.

Филарет понимал, что главное в таком деле – не ошибиться в выборе строителей скита. В 1820 году он обратился к опытным инокам, знавшим не понаслышке, что такое отшельническая жизнь. Этими иноками были отшельники, жившие в лесах Смоленской губернии, в сорока километрах от города Рославля. В конце 1820 года Оптину пустынь посетил рославльский отшельник Моисей Путилов, послушник одного из учеников преподобного Паисия Величковского, знаток писаний афонских подвижников. Оценив по достоинству иноческие качества Путилова, владыка Филарет предложил ему перебраться под Козельск и заняться обустройством скита.

Возвращаясь из Оптиной, инок Моисей вез с собой письмо владыки к духовному отцу рославльских отшельников. Письмо было составлено таким образом, будто епископ Филарет, узнав о желании иноков избрать себе уединенное место при Оптиной пустыни, горячо его поддержал.

“Я вам позволяю, – писал Филарет, – в монастырских дачах избрать для себя место, какое вам угодно будет, для безмолвного и отшельнического жития, по примеру древних святых отцов-пустынножителей. Кельи для вас будут изготовлены, как скоро вы изъявите на то свое согласие. От монастырских послушаний вы совершенно будете свободны”.

Заявляя о своем расположении к пустынножителям, Филарет искренне признался: “Любя от юности моей от всей моей души монашеское житие, я буду находить истинную радость в духовном с вами собеседовании…”

Рославльский старец ответил ему согласием, выразив еще пожелание, чтобы в новоустроенный скит не допускались “мирские лица, любопытством побуждаемые”. Владыка Филарет тут же дал поручение настоятелю Оптиной игумену Даниилу “отвести приличное и весьма удобное для скитской жизни место на монастырской пасеке и дозволить усердному благодетелю, купцу Брюзгину, строить кельи”.

6 июня 1821 года инок Моисей Путилов и несколько его товарищей прибыли в Оптину пустынь и получили благословение Филарета на работу по устройству скита. Филарет утвердил составленный Путиловым план строений скита, и в Оптиной началась новая монашеская жизнь…

Вскоре приступили к строительству скитского храма во имя Иоанна Предтечи, для которого владыка пожертвовал иконостас. Уже после того, как храм в начале 1822 года освятили, с разрешения Святейшего Синода, епископ Филарет постриг начальника скита инока Моисея в монашество. Путилов обратился к владыке за разрешением принять схиму.

– Еще не время, – ответил Филарет и сделал другое предложение: принять сан. Не желая становиться священником, Моисей решительно отказался.

Как сообщает писатель Евгений Поселянин, в ответ на это Филарет сказал:

– Если не согласишься, буду судиться с тобой на Страшном суде.

Угроза возымела действие: пустынник согласился и был рукоположен сперва во иеродиакона, затем во иеромонаха и стал духовником монастыря.

Писатель и церковный историк Андрей Муравьев, посещавший Иоанно-Предтеченский скит, писал:

“Правила Оптинского скита несколько отличны от других: там время расположено таким образом, чтобы в промежуток молитв было место и для занятий, и потому, собственно, в субботы только и воскресенья положена полная церковная служба; в прочие дни читается в церкви неусыпно один лишь Псалтирь по усопшим, всеми поочередно, по два часа, а утреня, часы и вечерня с правилом совершаются по келиям, где сходятся на молитву два или три брата под наблюдением старшего; но за всеми строго надзирает сам отец М., дабы совестливо исполнялось это правило, и для того часто и неожиданно посещает все келии. Он непременно требует сверх того, чтобы каждый был занят каким-либо рукодельем, как для избежания праздности, так и для пользы общественной, и дабы укреплялись движением телесные силы; почти в каждой келии заведены токарные станки, и братия весьма охотно занимаются некоторыми полевыми работами, как то: уборкою сена на лугах монастырских или садоводством, отчего вся внутренность их скита приятно обратилась в ароматный цветник”.