Остров лебедей - [48]
Он обегает дом. Еще раз. Канадка — за ним. Ноги у него длинней, и вообще бегун он хороший. В третий раз обежать дом у Стефана уже нет сил. Он метнулся в сторону, быстро перескочил через забор — «Вход запрещен!» Канадка — за ним. Уже близко, еще ближе — нет, не уйти! Зеленый вагончик! Стефан устремляется к нему, бежит из последних сил, еще несколько метров — задвижка на дверце! Нет никого. Никто не спасет Стефана!
Задыхаясь, Стефан бежит вокруг вагончика, чуть не увяз в песке, и вдруг видит дым над котлом! В низинке, метрах в пятидесяти! Каноист! И Артур. С криком Стефан бросается вперед и падает. Канадка — на него и сразу кулаками. Но Стефан даже не чувствует ударов. Каноист и Артур тут как тут.
— Это еще что такое! — кричит каноист.
Канадка отпускает Стефана. Стряхивает песок со штанов, ждет.
— Что у вас стряслось? — спрашивает каноист.
— Ногой меня ударил, — отвечает Канадка.
— Ударял? — спрашивает каноист лежащего на земле Стефана. Как пружина Стефан вскакивает и прыжком — на Канадку.
— Спокойно! — приказывает каноист. — Выкладывайте, что у вас было?
Артур, угрюмо смотревший на ребят, совсем рассердился:
— Здесь стройка! А вы на голове ходите! Мы здесь работаем. Пора бы знать!
— Мы и так знаем, — говорит каноист. — А вот этот здоровый бугай пристает к моему дружку. Шестой класс, если тебе это о чем-нибудь говорит. Я разобраться должен.
— Подальше отсюда и разбирайся. И после работы.
— Сейчас буду разбираться, — говорит каноист и наступает на Канадку: — Слыхал — это мой дружок! Говори, что у вас произошло. Не то попробуешь — видал? — Кулак каноиста перед глазами Канадки.
Отпрянув, Канадка страха не показывает. Но он оскорблен: какой-то тип в рваных джинсах и грязных ботинках грозит ему…
— Кулаками? Дело не пойдет!
— Сейчас ты сам отсюда пойдешь — покатишься.
— Можете не угрожать мне.
— Не собираюсь, — говорит каноист. — Но на дорожку запомни: если хоть раз тронешь моего дружка, если хоть один раз тронешь, понял, я тебе уши отутюжу.
— Это тоже угроза, — говорит Артур.
Канадка сопит, может быть хочет выказать презрение, но сразу же уходит, как только каноист цедит сквозь зубы:
— Проваливай!
— И ты с ним! — говорит Артур Стефану.
— Ты — останешься, — говорит каноист и, недовольно обернувшись к Артуру, повторяет: — Этот останется.
— Я в контору передам! Детишки на стройплощадке. Запрещено! Мне же потом за них отвечать!
— Может, и так, — говорит каноист. — На данный случай надо смотреть как на исключение. За вагончиком, только мы скроемся из виду, он же его изобьет. Надо это тебе?
— Надо! Надо! Порядки ж тут! Будто при царе Горохе! Никакой культуры! Грубость и драки одни! В мое время такого не было. Я пошел работать. Дерьмо собачье! — сказал и потопал через песок.
— Никогда не связывайся с тем, кто сильней тебя, — говорит каноист.
— Я сам, что ли?
— Тебе лучше переждать. У нас в вагончике. Потом пойдем вместе. Мне надо еще на склад сбегать.
Около вагончика скамья — доска между двумя бетонными плитами. Артур любит здесь посидеть, на солнышке греться. Но сегодня солнце показывается редко, хотя и не холодно. Стефан уже собрался сесть, но все же решил заглянуть за вагончик — не видно ли Канадки? Вон он — уже забор проскочил, к дому-башне приближается. Всё нормально.
Стефан садится на доску. Так же, как когда-то сидел с Губертом — после того, как Губерт Канадку искупал и они вместе убежали. Вспомнив этот день, Стефан подумал: сколько мороки из-за Губерта! Но что ж тут поделаешь — Губерт его друг. Или почти друг. Настоящий-то друг все же Тассо. Им и останется. Но все равно Губерт теперь — свой.
Со скамьи Стефану хорошо виден котел, а иногда и Артур и каноист — их круглые спины, словно из-под земли, вдруг вырастают над кучей песка. Над котлом вьется дымок, мирно поднимается к солнцу. Оно как раз выглянуло и подсвечивает край большого белого облака.
Приходит каноист. Стефан идет за ним, говорит:
— А ты быстро вернулся.
— Уплотнитель до зарезу нужен. Сегодня надо достать, а то завтра к Артуру не подступись! Ты скажи лучше, что надо было этому лбу от тебя?
— Лбу? Ты о ком?
— Ну, парню в потрясной куртке?
— Правда потрясная. Губерт ее порвал.
— Вон оно что!
— Всё не так было, — говорит Стефан. — Этот в канадской куртке, он сам виноват. А теперь требует каждый день пять марок.
— Пять марок?
— От Губерта. Каждый день пять марок.
Каноист поднимается по ступенькам в вагончик. Там — ведро, вода. Он берет мыло, моет руки, ополаскивает лицо и спрашивает изнутри:
— Каждый день пять марок?
— Каждый.
— Настоящих пять марок?
— Настоящих.
— А у него все в порядке?
— Гангстер он, бандит.
Каноист выглядывает из двери, причесывается, непонятно, правда, зачем — волосы как торчали в разные стороны, так и торчат. Стефан даже слышит, как они потрескивают. Вот-вот искры посыплются.
— Надо торопиться, — замечает каноист. Щелкает замок. Уже на ходу каноист говорит: — Ишь ты! Каждый день пять марок!
Они идут быстро, каноист на три шага впереди. Грохочут два бульдозера — ровняют землю между высотными корпусами.
— На нервы действует — трещат со вчерашнего дня. А ты знаешь, для чего они тут место готовят?
