Остров лебедей - [22]

Вниз по перрону летит погоня… но чужому парню пришлось отстать и вскочить в другой вагон. Хлопают двери, электричка трогается — Марио Функе спасен. Парень, здоровый такой, грозит кулаком из окна. Но поезд быстро уносит его вместе с его грозным кулаком и буйной шевелюрой. Погоди-погоди, это ж каноист! В кожаной куртке, рубашке в клеточку и новеньких джинсах — каноист, разодетый в пух и прах! Потому-то Стефан его и не узнал сразу. А теперь уже поздно — вагоны летят мимо, поезд набрал скорость — кепочка валяется на перроне, в том самом месте, где она у каноиста слетела с головы, не без посторонней помощи конечно. Кругленькая, темно-синяя, какие яхтсмены носят.

Стефан поднял кепочку. Отряхнул, никого она не интересует. Мальчишки убежали вперед, с ними Губерт и Марио. Девчонки стайкой спускаются с лестницы. Стефан не спеша идет за ними.

Каноист, значит. И разодетый. Ради кого это он нарядился? Ради Ларисы? Кепочка совсем новая, как и джинсы, может, и ценник еще на ней. «Снесу-ка я ее ему, — думает Стефан, — завтра, после уроков. Вот удивится!» Стефану приятно думать о каноисте и о том, как он обрадуется.

Одна из девочек вдруг останавливается, поджидает явно его, — Рита! Она в куртке из светлой кожи, воротник — пушистый. Стоит ждет. Не нравится это Стефану, неудобно как-то. Он хочет пройти мимо. Она говорит:

— Покажи кепочку! — и вот уже взяла ее у него из рук и напялила на свои гладкие светлые волосы. — Идет мне?

Здорово идет! Рита сейчас похожа на девушку, которая выступает по телевидению. Раз-другой качнула бедрами, будто она сейчас в дискотеке, и даже протанцевала несколько па. Стефан не знает, куда глаза девать, так ему неловко. И люди, ждущие следующую электричку, смотрят…

— Я пошел, — говорит он.

Рита идет за ним.

Остальные уже спустились по лестнице, и с ними — Аня. Нигде не видно красной курточки!

Стефан ускоряет шаг — старается подальше держаться от Риты. Она спрашивает:

— Тебе не стыдно бегать за ней?

— Чего-чего?

— Бегать, говорю, тебе не стыдно за ней?

— За кем это?

— Сам знаешь за кем.

Стефан останавливается. Рита идет дальше.

— Чокнулась, что ли?

— А ты вот бегаешь за ней.

— Тоже мне, насмешила!

— Ну и смейся, — говорит Рита и останавливается. Они стоят лицом к лицу, и блеск красивых голубых глаз делается жестким. — Сказать, как ее зовут? Сказать?

Только не это! — думает Стефан. Ни в коем случае! Что бы такое сказать сейчас Рите? Если он промолчит, ничего не скажет, то завтра утром поползет слух по школе, класс будет в лежку лежать… А Аня? Даже подумать страшно!

Не знает Стефан, как ему быть. Рита молча следит за ним, на ней все еще синяя кепочка. Рита торжествует. И вдруг — Стефан срывает с нее кепку. А Рита — ничего. Только гордо тряхнула головой, волосы даже разлетелись, и сказала:

— Чего задаешься-то?

Стефан не отвечает, больше всего ему хочется убежать. Но он не смеет: дело-то не решено! Не опроверг же он слов Риты, а его грубость только ухудшила положение! Рита отомстит, в этом он уверен, на смех его подымет. Око за око и зуб за зуб! Неважно, что сейчас она улыбается, даже как-то по-доброму смотрит на него…

— Оставь кепочку мне, — говорит она.

— Нельзя. Я знаю, чья она.

— Знаешь? Правда знаешь?

— Правда знаю, можешь мне поверить.

— Тогда оставь хоть ненадолго.

Он вертит кепку в руках, рассматривает, словно Рита слишком много запросила с него.

— Ладно, — говорит он. — Но только ненадолго.

Остальных ребят тем временем и след простыл. Проход опустел, пол мокрый, блестит.

— Где это они все? — задает вопрос Рита. — Чего это так торопятся? — Она качает головой, будто кого-то осуждает, но Стефан хорошо чувствует: Рите на руку, что ребята ушли. Она спокойно смотрит на него, надвинув синюю кепку на глаза. — Пошли.

Выйдя на улицу, они остановились. Вон и мост, который Стефану видно из его окна: машины шныряют по нему туда-сюда, а время от времени катит трамвай…

Мост широченный, как футбольное поле, они быстро бегут по нему, и Стефан на бегу кричит:

— Видишь — это наш дом!

— Вижу! — кричит в ответ Рита.

Разноцветные окна дома-башни почти все освещены, и Стефану вспоминается тот вечер, когда они приехали сюда и дом ему показался похожим на рождественскую елку с зажженными свечами… Вон он высится по ту сторону черной реки, притих, как и деревья на том берегу… Надо его сестренке Сабине отсюда показать, думает Стефан.

Шагах в трех справа начинается широкая лестница. Между каменными ступенями проросла трава, валяются бумажки, даже бутылки, много битого стекла.

— Пошли туда вниз, — предлагает Рита.

Стефан хотел было спросить зачем, да не успел — Рита уже внизу. Знает она, что ли, все здесь? Или смелая такая? — думает он. Лестница, минуя широкую террасу, спускается к самой воде — там густая тень, каменная набережная кажется черной. И тоже трава между плитами, какая-то щебенка, у воды несколько потрепанных деревьев. Рита говорит:

— Отсюда когда-то пароходы отчаливали.

— Пароходы? — переспрашивает Стефан. Ему кажется это невероятным, уж очень все заброшено. — Какие пароходы?

— Прогулочные. Белые такие, окошек — много-много. Ты разве не видел?

— Здесь — нет. — Ритин вопрос злит его. Что это она думает — он в лесу, что ли, жил?