Остров концентрированного счастья. Судьба Фрэнсиса Бэкона - [6]
Добавлю, что все дочери Э. Кука были удачно выданы замуж, причем их мужья играли заметные роли в политической и культурной жизни страны. К примеру, Елизавета Кук в 1558 году стала женой сэра Томаса Хоби (Sir Thomas Hoby; 1530–1566), дипломата, человека весьма образованного, известного своими переводами трактата немецкого теолога-реформатора Мартина Буцера (Martin Bucer или Butzer; 1491–1551) «Gratulatio ad Ecclesiam Anglicanam»[47] и знаменитой книги «Il Cortegiano» («Придворный») итальянского гуманиста Бальтассаре Кастильоне (Baldassare Castiglione; 1478–1529)[48]. После смерти сэра Томаса Елизавета в 1574 году вышла замуж за Джона Расселла (John Russell, Baron Russell; c. 1553–1584). Мужем Екатерины Кук был сэр Генри Киллигру (Sir Henry Killigrew; c. 1528–1603), дипломат и художник-любитель. Милдред Кук стала второй женой Уильяма Сесила.
Разумеется, политические и религиозные взгляды сестер Кук, как и других женщин из знати, непосредственно на большую политику не влияли, но тем не менее они в меру своих сил и возможностей оказывали влияние на карьеры своих мужей и родственников, а также если не на принятие политических решений, то на ход политических интриг.
Сестры Кук воспитывались вместе с королевскими детьми и оставались эмоционально связанными с ними, даже когда их мужья рисковали попасть в тюрьму за свои политические высказывания или религиозный выбор. Во время правления Марии Тюдор, протестантские взгляды дочерей Кука представляли серьезную угрозу безопасности их семей. И тем не менее, несмотря на свой незыблемый протестантизм, Анна Кук-Бэкон оставалась одной из наиболее близких фрейлин королевы Марии. Когда же ее зять Уильям Сесил лишился благосклонности Ее Величества, поскольку заступался за Джона Дадли (John Dudley, 1st Duke of Northumberland; 1502–1553), поддерживавшего леди Джейн Грей[49], именно Анна Бэкон добилась прощения для сэра Уильяма[50]. Появление же в 1594 году при дворе племянника леди Бэкон Роберта Сесила (Robert Cecil, 1st Earl of Salisbury; 1563–1612), сына сэра Уильяма, заметно облегчило ей доступ к наиболее влиятельным фигурам елизаветинского двора.
Анна считала своим долгом увещевать заблудших верующих и как-то обратилась к графу Эссексу, предостерегая его от «плотских увлечений (carnal dalliance)»[51], одновременно предупреждая сына Энтони от чрезмерного сближения с графом.
В 1558 году посол Карла V граф де Ферия (Gomez III Suarez de Figueroa y Cordoba quinto conde de Feria; 1523–1571), сообщая императору о ключевых назначениях, сделанных новой королевой Англии, приписывал возвышение Н. Бэкона связям его супруги: «Печати отдали на хранение мистеру Бэкону, женатому на сестре секретаря Сесила (точнее, сестре жены У. Сесила. – И. Д.), скучной ханже, входившей в круг фрейлин покойной королевы»[52]. В словах дипломата есть своя правда. Анна была не только ханжой, но еще и властной занудой, любившей всех поучать. Если об отце Фрэнсис Бэкон всегда говорил с неизменным уважением и, став лордом-хранителем и лордом-канцлером, старался идти по стопам сэра Николаса, то его отношение к матери было куда более сдержанным и, возможно, он испытывал к ней некоторую неприязнь.
Однако при всех недостатках Анны сэр Николас всегда относился к ней с любовью. Он посвятил ей прочувствованную поэму, которую написал во время своей болезни. По словам Томаса Твина (Thomas Twyne; 1543–1613), переводчика и врача елизаветинского времени, «женившись на Анне Кук, сэр Николас украсил себя преданной леди, отпрыском выдающегося рода, племянницей уважаемого деда, дочерью достойного рыцаря, ученицей ученейшего мужа, сестрой глубоко уважаемой леди, матерью подающих надежды отпрысков, теткой несравненной графини, женой благородного канцлера, леди из благородной семьи, истинной почитательницей всемогущего Бога»[53]. Что касается преданности леди Анны своему супругу, то в этом Т. Твин был совершенно прав. Это видно хотя бы из ее отношения к религиозной позиции мужа. Сэр Николас позиционировал себя в качестве ортодоксального англиканина, сторонника умеренного, «среднего пути» в деле реформирования церкви, подобно тому как он придерживался этого же пути в каждодневной жизни, тогда как леди Бэкон была несгибаемым сторонником полного разрыва с католической церковью и с умеренными англиканами. Однако публично она неизменно поддерживала взгляды своего мужа. И когда архиепископ Кентерберийский Мэтью Паркер (Matthew Parker; 1504–1575) обратился за поддержкой к Анне Бэкон во время ссоры с лордом-хранителем, она дала ему понять, что целиком на стороне мужа.
В кембриджской тиши
Детство братьев Бэконов прошло в Горхэмбери. Отцовское поместье оставалось для Фрэнсиса эмоциональным центром. Он приезжал туда всякий раз, когда ему удавалось покинуть Лондон или чтобы на время скрыться из столицы.
Семья Бэконов (в первую очередь речь идет о второй семье сэра Николаса) принадлежала к «новой» (тюдоровской) знати. В эпоху реформ, начатых Генрихом VIII, нетитулованное дворянство (джентри), как и представители титулованной знати, стали осознавать, что их традиционное пренебрежительное отношение к знанию и образованию может обернуться для амбициозных, но худородных клерков (как, впрочем, и для отпрысков аристократических семей) ослаблением их политических позиций. В результате если в начале XVI столетия английские университеты больше походили на семинарии для подготовки духовенства для нужд церкви, то уже к середине столетия они стали излюбленным местом для сыновей и наследников английского джентри и нобилитета.
