Остров гуннов - [38]
В лечебнице должны были лечить по совести, потому что неоткуда было взяться другим, корыстным потенциям, кроме заботы о больных. Раскопали в привезенной с прежнего Острова «Александрийской» библиотеке Прокла старые лечебные книги, начиная с Гиппократа.
Вокруг усадьбы расположили экологические поселки в виде ветвей гуннского родового древа. В чертежах быстровозводимые дешевые энергосберегающие дома-теремки обрели свободные линии, ушедшие от старых заскорузлых квадрата – земли и круга – неба.
Поселки должны быть объединены просеками один с другим – целое содружество поселений, связанных в одно целое единым духовным и экономическим пространством, с взаимным обменом опыта, и даже местожительства. Эта земля могла превратиться в Эдем для людей, переехавших сюда добровольно.
Потребность в новых идеях разбудила поразительно самобытные таланты. Нашлись умельцы, которые взялись получать тепло и свет из энергии океана и ветра – бесконечных источников энергии, из отходов, которые гунны обильно разбрасывали тут же, где ели и испражнялись. Воду добывали из артезианских колодцев, из чистейшей реки с хрустальным названием, всплескивающей осетрами, среди пахнувшей родиной тайги, у самого океана. Возникали необычные проекты малого предпринимательства. Я обозвал их инновациями, вспомнив бурное развитие модернизации в моем будущем.
Семейные виды деятельности, биоартели и мастерские, вписывающиеся в природу, с «зелеными» технологиями, должны были производить только исцеляющую чистую продукцию для питания и быта людей. Они объединились по профессиям – в цехи и гильдии.
В Экополисе стал устанавливаться новый уклад торговли – нравственный, как в моей стране, начатый когда-то старообрядцами. Я назвал это «нравственным бизнесом». Появилась даже реклама – на просеках экопоселений устанавливались рекламные билборды – с простым и честным предложением товаров, естественным и необходимым, без того оголтелого и беспардонного рекламного вранья на «Большой земле» гуннов.
На территории Академии строился парк для бесед с учениками на природе, с огромным кружащимся «колесом» с сиденьями, где воочию показывалась катастрофическая кривизна вселенной, пьяня восторженные головы.
В обучающий парк входило старинное городище, обнесенное острыми кольями, – музей, воспроизводивший национальные традиции времен перехода кочевников-номадов на оседлый образ жизни. Кузнецы у горнов ковали старинные замки, скобы и соединения для дверей и ворот.
Для преподавания пригласили независимых мыслителей, нежелательных на большой земле. В плане также предусматривались школы с новыми способами обучения. Мы ушли от бессмысленной идеи формирования в бурсе унифицированных стандартных индивидов, готовящихся для маршировки в туменах. Конечно, я использовал идею моей родины, ставшую там банальной, – зажечь в мальцах факел, чтобы они искали истину сами.
Всякий раз, когда я приезжал сюда, в Свободную зону, на меня веяло чистым воздухом родины. Антитела, вырабатываемые этим воздухом, могли вылечить раковые опухоли средневековья.
Раньше я страдал от одиночества в обществе гуннов, и самого чуть не засосала их среда. Но сейчас необъяснимо возник подъем всех сил, хотя строил Экополис не для себя.
В моем мозгу замыкались контуры нейронов, перерождались в неведомое духовное наслаждение, приводящее в состояние подобное экстазу. В мягкую посадку на зеленую поляну бессмертия, где все исчезает в неведомой новизне света единого, где нет человеческих понятий приязни и расположения, а только слитый в одно исцеляющий мир.
Нет идей лучше сада, наверно,
Как остры ароматы времен!
Там, в истоках этих безмерных,
Не на этой земле я рожден.
Что-то помимо меня рационального, с унылой логикой существования и боязнью смерти. А значит, существует другое измерение, вне логической парадигмы, которой привержена вся предшествующая культура. Вселенная, превосходящая мирок человека, в которой есть ответ на вопрос о высшем смысле человеческих страданий. И это не вопрос о стоицизме, мужестве преодоления зла, а иной, исцеляющий суицидального человека.
Было что-то отрадное представлять, что поверившие в нас гунны будут жить здесь. Наверно, был готов стать выразителем народных чаяний. И видел сплошную расположенность к себе. Даже если бы этого не было, все равно любил бы всех.
Тогда я спешил, чувствуя, как текут минуты, не успевая воплощать творческие идеи – ужас! На солнечных часах стрелка неумолимо двигалась, обрывая время для ночи и сна. Правда, это не время, а толчки моего нетерпения, рождающие метафоры, как говорил Набоков.
Главные лозунги у нас были: «Чистота тяла и души», «Хармония дома и земи», «Прост живот», «Духовность и свобода веры».
Это был знакомый гуннам возврат к чистому, естественному образу жизни первых оседлых поселенцев с общей судьбой. Снова возродилась древняя легенда о Великой Лани, приведшей гуннов через залив Меотиду в Эдем.
Я обучал последователей современным терминам:
– Это у нас называется «экологическим сознанием», создающим ноосферу. Ноологией.
Для неофитов это было здорово и непонятно.
Я понял, что пытаюсь воссоздать мою родину.
В конце XXI века возобладало влияние Универсального Искусственного Интеллекта. Поэт и журналист Веня, с сединой в волосах, расследует массовые самоубийства в сытой цивилизации, которая привела к опасной степени разрушения личности. У него появились враги, и он внезапно исчезает.Его молодой последователь считает, что Учителя убили. И хочет понять причины его исчезновения и найти его, ведь давно ушло время бандитских разборок, исчезли конфликты и войны.
«Каждый день по всему миру тысячи совершенно здоровых мужчин и женщин кончают жизнь самоубийством… А имплантированные в них байфоны, так умело считывающие и регулирующие все показатели организма, ничего не могут с этим поделать».
«Сначала исчезли пчёлы» — антиутопия, погружающая читателя в, по мнению автора, весьма вероятное недалёкое будущее нашего мира, увязшего в экологическом и, как следствие, продовольственном кризисе. В будущее, где транснациональные корпорации открыто слились с национальными правительствами, а голод стал лучшим регулятором поведенческих моделей, а значит и всей человеческой жизни. Почти всё население сосредоточено в мегаполисах, покинув один из которых, герои открывают для себя совершенно новый мир, живущий по своим, зачастую гораздо более справедливым правилам, чем современное цивилизованное общество. 18+.
Три сестры на изолированном острове. Их отец Кинг огородил колючей проволокой для них и жены территорию, расставил буйки, дав четкий сигнал: «Не входить». Здесь женщины защищены от хаоса и насилия, идущего от мужчин с большой земли. Здесь женщины должны лечиться водой, чтобы обезопасить себя от токсинов разлагающегося мира. Когда Кинг внезапно исчезает, на остров прибывают двое мужчин и мальчик. Выстоят ли женщины против них?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Меня зовут Рейна. Таких, как я, называют призраками. Я существую вне системы». Рейна и ее мать вынуждены скрываться от правительства: обладателям плохих генов не место среди идеальных граждан страны. Единственный шанс выжить – оставаться невидимыми там, где за тобой следят тысячи глаз. Столкнувшись на улице с юным Ларком, девушка понимает, что не хочет больше прятаться. Нарушив главное правило выживания и открыв свой секрет другому, Рейна обречена на гибель. И лишь на пороге смерти ей удается узнать невероятное: она совсем не та, кем считала себя.
Мы очень рады поделиться этой новой историей об Эше Локвуде. Прочитайте, чтобы узнать больше о том, какова жизнь в компаньонских домах на самом деле и что чувствовал Эш, когда впервые встретил Вайолет… Перевод группы https://vk.com/club141098651.