Остров - [71]

      Проще всего было бросить распутных красавиц и их крестного на произвол судьбы еще там в море. И в лучшем случае они окончили бы свой жизненный  путь  в Каирском или Александрийском  борделе, ну а Теодоракис вряд ли бы дожил до ближайшего берега. Судьба остальных подручных «Верховного Жреца», самой яхты и ее команды была заведомо печальной. И ненависть Дугласа, казалось,  могла бы быть на этом удовлетворена «божьей карой» за все их преступления. Тем более, что «к божьему проведению» он имел некоторое отношение. Однако он не мог  оставить это дело. В течение восьми месяцев он скрупулезно собирал данные о «Жрецах» и их подручных.

      Стали ясны все основные эпизоды их деятельности, начиная со знакомства четы де Гре с греком Георгом на Паросе в конце двадцатых. Вся канва событий прояснилась. Были известны имена непосредственных участников и услужливых помощников влиятельного грека по всему миру. Был понятен практически незыблемый порядок испытаний «неофитов». В каждом конкретном случае менялся сценарий в зависимости от испытуемого, но суть испытания оставалась одна и та же. Однако было не понятно, зачем это делалось.

      Испытуемыми всегда были молодые мужчины из того слоя английского общества, который по традиции еще русской литературы можно было бы назвать  интеллигенцией. Женские роли в зависимости от сценария исполняли, как профессиональные актрисы, так и привлеченные на разных условиях молодые женщины, часто откровенные авантюристки или проститутки. Но главную роль до войны бессменно исполняла Бет де Гре. Никому другому Георг ее не доверял. В те годы, когда  Бет не имела возможности принять участие в «действе» испытания отменялись.

      В первые годы Бет бесконечно долго держала «испытуемых» на расстоянии, хотя и позволяла им в развитии любовной связи каждый раз  заходить все дальше и дальше. Обычно «испытуемого» ловили на измене «возлюбленной» с другой женщиной. И оскорбленная  «возлюбленная» отправляла «испытуемого» на круги  уготованного ему ада.     

      После войны «Жрецы» возобновили испытания, но теперь главные роли исполняли Лиза и Тесс. К лету сорок восьмого года Бет подготовила дочерей к участию в летних «постановках». Ослепительные  светло-русые красавицы своим фиалковым взором не могли не заворожить любого мужчину. А малейший намек на благосклонность с их стороны,  быстро делал этого мужчину их покорным рабом. Но главным было то, что «испытуемый», часто  очень долго, а иногда до конца постановки и не подозревал, что имеет дело с двумя поразительно похожими друг на друга женщинами.  Исключением были только те случаи, когда мужчину заведомо заставляли сделать выбор между двумя практически одинаковыми  красавицами.

      Таким образом, суть сценария испытания изменилась только в составе основных действующих лиц. Измена  возлюбленной с практически неотличимой от нее женщиной, не была главным в испытании, она только усиливала вину. Главным оставалась измена с другой женщиной. Иногда, как в случае с Ламолем и Речел их знакомили задолго до самого «испытания». И всегда женщина должна была стать возлюбленной, которую бросали ради новой любви и с которой тем ни менее изменяли, уже признавшись в любви к одной из сестер. Окутав все это соответствующим мистическим ореолом    «испытуемого» ставили на грань сумасшествия.

      Дуглас не понимал главного, не видел смысла во всем происходящем. Подбор очередного «испытуемого» и постановка нового «действа» требовали колоссальных усилий и не малых средств, но бывали случаи, когда спектакль проваливался на начальной стадии. К тому же чаще всего «неофит» после «Суда» становился судьям,  просто не интересен.  Дружеские отношения «Жрецы» сохранили с очень небольшим числом испытуемых. Все они любили Бет де Гре. Все они были теперь высокопоставленными чиновниками Британской империи. Но все без исключения прошедшие испытание  до  конца,  больше всего стремились к дружбе с роковыми красавицами и их жестоким родственником. Это оставалось для Дуга загадкой, тем более, что все это он сам видел на примере близкого друга.

      Личное знакомство с Теодоракисом и его подручными только подтвердило, что в достижении поставленной цели «Жрецы» не будут стесняться в любых доступных им средствах, и Дуглас прекрасно понимал, что их необходимо было окончательно в этих средствах ограничить.

      Он спокойно ждал своего часа,  подспудно сознавая,  что близость его доставляет ему  неожиданное  удовольствие – удовольствие от сознания, что, наконец, появилась надежда избавиться от казалось неизлечимой болезни.   А пока у него было время вспомнить,  о том, что свело их всех на этом дышащем летним зноем каменистом островке. Судьба к  нему теперь благоволила, но если бы не та случайная встреча в конце октября прошлого года,  остров и все,  чем они   владели теперь, могло остаться  только сказочным миражем.  Впрочем, утро 31 октября 1953 года не сулило ему ничего хорошего.

***

      Новый день и опять все то, что он  так  ненавидел.  Лондонская осень. Мелкий нудный дождь. Проклятая серая пелена туманов, пропитанная всепроникающей сыростью и запахом каменноугольной гари. Ковер мокрой опавшей листвы, жалкой в своем ежегодном увядании, как брошенные на волю дождя и ветра, когда-то роскошные декорации,  теперь никому не нужной пьесы.  Такие же сумрачные, как осенний день лица прохожих, мокрые зонты и ощущение, что солнца здесь уже больше не будет никогда.