Остров Дьявола - [41]

И вдруг волосы на затылке у нее встали дыбом: она услышала шаги. Уперев подбородок в перегной и опавшие листья, раздвинув ноги, чтобы занять более устойчивое положение, Сара прочесывала лес взглядом и наконец различила пробирающуюся между деревьев фигуру.

– С этого острова невозможно убежать! – крикнул Адриан.

Сара медленно подняла голову. Лес был густым, но несколько просветов в листве пропускали лучи солнца. Выставив вперед руку с пистолетом, Адриан осторожно приближался. Гипс с его предплечья исчез.

– Ну, вы еще не поняли? – крикнул Адриан. – Не важно! Главное то, что мы оба на этом острове, как и планировалось. И после стольких лет справедливое возмездие наконец свершится.

В нескольких метрах хрустнула ветка. Сара напрягла мускулы. Единственным ее шансом спастись было бы напасть неожиданно, застав врага врасплох.

По-прежнему лежа, прижавшись к земле, она затаила дыхание. Она чувствовала присутствие Адриана, слышала, как он дышит. Он был совсем рядом. Сердце Сары готово было взорваться в груди. Она схватила Адриана за лодыжки и рванула на себя.

Он тяжело рухнул. Сара вскочила ему на спину и резко ударила ребром ладони между ребрами. Затем изо всех сил стиснула ему горло, чтобы перекрыть трахею, а свободной рукой вжала его лицо в землю.

Адриан отбивался, яростно вопя. Он пытался ударить Сару стволом своего пистолета, вслепую нанося удары. Она уклонялась от этих неловких попыток до того момента, когда ему удалось нажать на спусковой крючок. Пуля ушла в воздух, но звук выстрела прогремел чуть ли не вплотную к уху Сары. Оглушенная, она невольно ослабила захват. Адриан мгновенно перевернулся и ударил ее кулаком в лицо. Она слишком поздно заметила, как его тень склонилась над ней и воткнула иголку в шею.

Сара зашаталась и опустилась на одно колено.

Адриан нависал над ней всем телом.

– Теперь ты узнаешь, что сделал твой отец.

Глава 38

Ее тяжелая голова болталась, словно камень на веревке. Подбородок свешивался на грудь. Сара различила силуэты деревьев, освещаемых растущей луной, и ощущала лесную почву, намочившую ее ноги.

Почему ей так холодно? Почему так болит все тело? Она опустила глаза, и страх наэлектризовал ее сознание, прогоняя последние остатки действия снотворного: ее грудь, живот, бедра были обнажены, исцарапаны и испачканы землей. Голая, она была привязана к стволу дерева, шершавая кора которого царапала ей спину.

Сара попыталась освободиться. Но только разодрала себе кожу еще в нескольких местах и туже затянула путы. Задыхаясь, она впилась в темноту взглядом и различила в нескольких метрах от себя движущуюся тень.

– Было бы несправедливо, чтобы Андре Вассили один расплатился за свое преступление. Его отравленные гены несет в себе все его потомство… Начиная со старшей дочери.

Сара издала крик ярости, натянув свои путы. Ее голос сорвался, а его эхо пролетело между деревьями острова, прежде чем разочарованным бескрайними сибирскими просторами умереть на берегах реки.

– В каком преступлении вы обвиняете моего отца? – пробормотала она между двумя спазмами.

Он остановил на ней полный ненависти взгляд голубых глаз.

– Капитан нам сказал, что это место называется островом Дьявола. Это не так. Но жители Томска боятся произносить его подлинное имя.

Адриан подошел, размахивая длинным охотничьим ножом с зубчатым лезвием.

– Нет! – завопила Сара, вырываясь.

Клинок остановился в нескольких сантиметрах от ее обнаженного живота.

– Терпение, – вздохнул Адриан. – Прежде ты должна узнать. Да, потому что ты должна страдать так, как страдал мой отец.

– О чем вы говорите? – крикнула Сара.

Адриан схватил ее за подбородок и уставился прямо в глаза.

– Вот факты, Сара Геринген. В феврале 1933 года начальник ГУЛАГа посчитал, что новый политический режим устанавливается в России недостаточно быстро. Он предложил Сталину план депортации всех элементов, отравляющих строящееся социалистическое общество. Россию надо было очистить, чтобы социализм рос на новой земле. Тогда были депортированы два миллиона человек. Из этих двух миллионов один был обречен поселиться… точнее сказать: подохнуть здесь, в Сибири.

Адриан отпустил подбородок Сары и воткнул нож в землю, а затем резким движением выдернул его.

– Любые предлоги годились, чтобы обвинить человека в том, что он – социально вредный, – продолжал он, тихо вздохнув. – Моего деда депортировали за распространение якобы ложных антисоветских слухов о трудностях со снабжением продовольствием, в то время когда народ умирал с голоду. За ним пришли посреди ночи в его маленькую квартирку в Ленинграде и забрали вместе с моей бабкой и маленьким Матвеем. Моему отцу тогда было четыре года. Его родители успели захватить с собой только небольшое количество носильных вещей. Ничего больше. Твоего отца, Сара, тоже схватили, как многих из тех, кого здесь называли кулаками, – земельных собственников, использовавших труд наемных работников. Твой дед, крестьянин из Подмосковья, спрятал часть урожая, чтобы прокормить свою семью. Солдаты швырнули его в грузовик вместе с его женой и двумя детьми: твоим отцом Андреем и его сестрой Дуней.

Закрыв в изнеможении глаза, Сара услышала шум рядом с собой. Она приподняла веки и увидела, что ее мучитель присел на корточки, чтобы обтесать кусок дерева. Лезвие его ножа было таким острым, что входило в древесину, словно в масло.