Остров доктора Фу Манчи - [8]

Смит уже наполовину приоткрыл дверь. Я увидел, что связанный человек — это Бартон. Во рту у него был кляп. Его глаза, безумные от ужаса, были обращены на дверь. Он видел, что она открывается!

Над ним склонился человек в очках в черной оправе, тот самый, чьей отличительной особенностью был ярко-желтый цвет кожи. По описанию констебля я узнал доктора Остера. Пиджак с Бартона сняли, рукав сорочки был закатан. Желтый доктор Остер схватил бицепс мускулистой руки, оттянул кожу. Боль в обращенных к нам глазах заставила меня застыть, я ощутил едва ли не могильный холод. Кончик иглы шприца коснулся кожи Бартона…

Смит распахнул дверь, доктор Остер поднял глаза.

Я до сих пор не могу припомнить, впрямь ли я нажал на курок, но я услышал выстрел.

И увидел, как на желтом лбу проявилась крошечная синеватая точка. Доктор Остер с ненавистью посмотрел на меня сквозь стекла очков, потом выронил шприц и, не сводя с меня ненавидящего взгляда, ничком упал на извивающееся тело Бартона.

ГЛАВА V АРДАТА

— Ни с места, Фу Манчи! На этот раз игра окончена!

Смит одним прыжком очутился в комнате. Я тут же последовал за ним. Мертвый сполз на колени, уставившись в пустоту остекленевшими глазами, будто смотрел в разверзшийся перед ним ад, и беззвучно рухнул на пол. Я окинул взглядом Бартона, лежавшего связанным на длинном столе, и быстро повернулся к доктору Фу Манчи.

Но его уже не было!

— Боже милостивый!

Смит в кои-то веки был вконец сбит с толку; он яростно оглядывался в невероятном удивлении. Комната, как я и предполагал, оказалась кабинетом. Стена справа от двери, в которую мы ворвались, была заставлена книжными шкафами, дальше стоял старинный дубовый шкафчик со стеклянными дверцами, за которыми я разглядел расставленные по полочкам фарфоровые изделия — настоящие произведения искусства. Других дверей я не видел. Но, хоть мы и слышали голос Фу Манчи, самого доктора в комнате не было.

Бартон начал издавать какие-то нечленораздельные звуки, и Смит, вскинув свой пистолет, выстрелил в стеклянный шкафчик.

Посыпалось стекло, Смит ринулся вперед с криком:

— Развяжите Бартона! Скорее!

Сунув кольт в карман, я склонился над столом. Смит растворил дверцу, и до меня вновь донесся звук бьющегося стекла. Я сорвал повязку со рта Бартона; он уставился на меня, его красное лицо еще больше побагровело.

— За шкафчиком! — задыхаясь, проговорил он. — Достаньте его, Смит, эта желтая крыса за шкафчиком!

Вытащив из кармана перочинный нож, чтобы перерезать веревки, я услышал второй выстрел, и опять посыпались осколки.

— Он убежал сюда! — крикнул Смит. — Освободите Бартона и следуйте за мной!

Когда сэр Лайонел неуверенно сел и спустил ноги со стола, что-то упало на ковер. Это был шприц, игла которого коснулась кожи сэра Лайонела, когда я выстрелил. Бартон постоял немного, опираясь на стол, тяжело дыша и глядя на мертвеца.

— Меткий выстрел, Кэрригэн. Спасибо, — сказал он.

Звук третьего выстрела, уже более отдаленного, эхом прошелся по дому; я повернулся и увидел, что шкафчик для фарфора был потайной дверью. Теперь на его месте зияла брешь.

— Я пойду следом за вами. Найдите Смита.

Добрый старина Бартон! Выбора у меня не было.

Наступая на осколки фарфора, я вбежал в потайную дверь. При свете фонарика я увидел, что стою в большой комнате без мебели. Вторая дверь в ней была открыта, за ней царила кромешная тьма. Я миновал и эту дверь и опять очутился в прихожей, но теперь все лампы тут были выключены.

— Смит! — крикнул я. — Смит! Где вы?

Издалека, откуда-то сзади, до меня донесся хруст битого стекла под чьими-то подошвами. За мной шел Бартон. Рядом в темноте торжественно тикали старинные напольные часы. Я подошел к винтовой лестнице и повернул все выключатели, которые сумел нащупать.

Ничего не произошло. Видимо, был выключен рубильник.

Зная, что всего несколько минут назад в этом доме находились члены самой опасной преступной группировки в мире, я постоял немного, глядя вверх на устланную ковром лестницу. Благоухание гиацинтов становилось невыносимым; меня охватило даже не предчувствие беды, а уверенность в том, что нам грозит несчастье.

— Кэрригэн! — донесся голос Бартона. — Чертовы лампочки погасли!

— Сюда! — крикнул я и уже сделал было шаг навстречу ему, чтобы помочь, как вдруг кое-что увидел.

Один из цветочных горшков валялся разбитый на полу. Поток холодного сырого воздуха донес до меня какой-то экзотический запах. Дверь, через которую мы вошли, — дверь в сад — была распахнута, и из темноты на улице послышалась трель полицейского свистка.

— Выбирайтесь в сад! — крикнул я. — Смит где-то там, ему нужна помощь!

Что-то в запахе гиацинтов, в атмосфере этого дома навело меня на мысль о приползшем с востока тумане, из которого материализовался доктор Фу Манчи. Это был обыкновенный лондонский дом, но он приютил китайского гения зла, тяжкая аура которого по-прежнему витала в воздухе. Я бросился в сад, будто спасался от чего-то. До меня еле слышно донеслись слова:

— Идите! Я сам о себе позабочусь.

Переливчатый свист затих. Похоже, он доносился откуда-то справа, довольно далеко от той тропки, по которой мы со Смитом подбирались к дому. Теперь можно было не прятать фонарик, и я увидел, что вправо от двери отходила посыпанная гравием дорожка. Невдалеке виднелись теплицы.