Остров Буян: Пушкин и география - [46]

. Из этой книги был почерпнут поэтом сюжет первой из его «Песен о Стеньке Разине».

Поэт приобрел и 2‑томное издание Яна Потоцкого «Путешествие в Астраханские степи и на Кавказ. Первобытная история народов, обитавших в древности в этих странах. Новый перипл Понта Эвксинского»[72] (1829)¹⁴, которое интересовало его в связи с собственным путешествием на Кавказ в 1829 году. Об этом авторе он заметил, что «его ученые изыскания столь же значительны, как и испанские романы» («Путешествие в Арзрум»)[73].

Была у А. С. Пушкина книга Н. Н. Муравьева «Путешествие в Туркмению и Хиву в 1819 и 1820 годах» (Париж, 1823)¹⁵, автор которой, по определению академика М. В. Нечкиной, был «вольнолюбивец и вольнодумец, основатель преддекабристской Священной артели»¹⁶. Не случайно в его книге есть такие слова: «Где ничем не обуздана власть повелителя и где одни пороки и несовершенства его управляют царством, нарушая общую пользу для своей личной, в таком правлении никто не может достигнуть истинного счастья, каждый гражданин есть раб». Кстати, А. С. Пушкин лично с Н. Н. Муравьевым познакомился в 1829 году на Кавказе.

Среди книг на других языках в библиотеке, в частности, были: на немецком языке книга Ф. Штраленберга «История путешествий в Россию, Сибирь и Великую Татарию»[74] (Лейпциг)¹⁷ и на английском — Д. Кука «Путешествие в Россию, Татарию и Персию» (Эдинбург, 1770)¹⁹.

Эти и другие географические книги, конечно, имели большое значение и для самообразования поэта, восполняя недостатки тогдашнего казенного обучения географии, сводившегося во многом к зубрежке географических названий, и для его творческой работы, как видно на примере использования труда С. П. Крашенинникова «Описание земли Камчатки».

Особо обратим внимание на карты, находившиеся в библиотеке А. С. Пушкина. В ней было два атласа: «Атлас Российской», состоящий из девятнадцати специальных карт (издан Академией наук в 1745 г., представлял Всероссийскую империю с пограничными землями, сочинен «по правилам географическим и новейшим обсервациям…»)²⁰ и часть географического атласа Мальте-Бруна, изданного в 1829 году в Брюсселе. Этот атлас был приложен к четырехтомному изданию того же автора «Конспект всеобщей географии».

Напомним, что у поэта даже в Болдине была географическая карта России.

Библиотека А. С. Пушкина имела также и богатый набор различных периодических изданий — всего 36 названий, в том числе 9, относящихся к XVIII веку. В пушкинскую пору еще не издавались специальные географические журналы, но были такие, в которых значительную часть объема занимали географические материалы, как, например, имевшийся в библиотеке поэта «Северный Архив» (журнал истории, статистики и путешествий). Статистические (экономико-географические) материалы помещали также журналы Министерства внутренних дел и Министерства народного просвещения, тоже имевшиеся в пушкинской библиотеке[75]. Был в ней и «Журнал общеполезных сведений, или Библиотека по части промышленности, сельского хозяйства и наук к ним относящихся».

Имелись также за два года (1763‑й и 1764‑й) «Ежемесячные сочинения и известия о ученых делах» и «Сочинения и переводы, издаваемые Российскою Академиею» (1805—1813, ч. 1—4).

А. С. Пушкин имел и периодические издания, относящиеся к отдельным частям России, как, например, «Сибирский вестник» за 1818 год и «Казанские известия» за 1817 год.

Все это он успевал читать и в той или иной мере использовал в своей работе, в своих произведениях.

К этому можно добавить: и путешествия у него всегда были связаны с книгами. Дорожный сундук поэта всегда был ими полон, и как он сокрушался, когда его верные друзья не выдерживали тряской дороги: «Книги, взятые мною в дорогу, перебились и перетерлись в сундуке. От этого я так сердит сегодня, что не советую Машке (дочери. — Л. Т.) капризничать и воевать с нянею: прибью», — писал он жене 27 августа 1833 года из Москвы в Петербург. Книги скрашивали его дорожную жизнь.

С книгой поэт, можно сказать, не расставался никогда. Близкий его друг П. В. Нащокин свидетельствует, что «он почти постоянно держал при себе в карманах одну или две книги и в свободное время, затихнет ли разговор, разойдется ли общество, после обеда — принимался за чтение»²¹.

А вот как он пишет в «Путешествии из Москвы в Петербург» о необходимости чтения в дороге: «Собравшись в дорогу, вместо пирогов и холодной телятины, я хотел запастися книгою, понадеясь довольно легкомысленно на трактиры и боясь разговоров с почтовыми товарищами. В тюрьме и путешествии всякая книга есть божий дар, и та, которую вы не решаетесь и раскрыть, возвращаясь из Английского клоба или собираясь на бал, покажется вам занимательна как арабская сказка, если попадется вам в каземате или поспешном дилижансе. Скажу более: в таких случаях, чем книга скучнее, тем она предпочтительнее. Книгу занимательную вы проглотите слишком скоро, она слишком врежется в вашу память и воображение; перечесть ее уже невозможно. Книга скучная, напротив, читается с расстановкою, с отдохновением — оставляет вам способность позабыться, мечтать; опомнившись, вы опять за нее принимаетесь, перечитываете места, вами пропущенные без внимания, etc. Книга скучная представляет более развлечения. Понятие о скуке весьма относительное. Книга скучная может быть очень хороша; не говорю об книгах ученых, но и об книгах, написанных с целию просто литературною».