Острее змеиного зуба (Острее, чем зуб змеи) - [62]

— Позже надо будет наложить швы, — сказала Сьюзи.

— Точно, развесели меня. — Я уставился на тело Доминика. — С такого подлого наемного убийцы станется использовать лезвие с серебряной кромкой Повезло, что у тебя с собой оказались бинты, Сьюзи.

— Повезло, черт возьми. Я всегда ношу полную аптечку. Когда занимаешься охотой за головами, они входят в инструменты ремесла. А ведь есть наниматели, которые запрещают мне включать их в деловые расходы, ублюдки.

Я снова надел пальто. Разрезанный рукав свободно развевался вокруг раненой руки. — Полагаю, — задумчиво сказал я, — они не позволяют тебе это сделать, потому что аптечку может использовать не только ты сама, но и твои жертвы.

— Не будь придурком, Джон. Ты же знаешь, что я всегда привожу их мертвыми. Так меньше бумаг.

Мы осмотрели Томми Забвение, который все так же сидел, прислонившись спиной к стене Церкви Святого Иуды. Сьюзи впихнула его внутренности на место и обернула его живот полумилей бинтов, но они уже промокли насквозь от свежей крови. Лицо Томми было серым и усеянным каплями пота. Его глаза были широко раскрыты и неподвижны, а губы дрожали. И не было ни одного чертова способа, чтобы помочь ему сконцентриваться достаточно сильно и надолго, чтобы исцелить себя.

— Мы должны доставить его обратно в «Странных Парней», — тихо произнесла Сьюзи. — И побыстрее.

— Я не могу использовать ни свою Членскую Карту, ни его, — я говорил так же тихо. — Лилит нашла способ проникать в них. Она зажимает меня, Сьюзи, а я не могу позволить найти себя.

Сьюзи оглядела пустырь из пепла и пыли. На горизонте ненадолго вспыхнуло странное сияние.

— Мы далеко от бара, Джон. Далеко от всего цивилизованного. Томми не выдержит, если нам придется пешком пробираться сквозь зоны военных действий. Черт, я даже не уверен, что мы сами выдержим. Плохи дела… Как насчет того, чтобы нам пойти к Святому Иуде и помолиться о чуде?

— Как насчет того, чтобы пойти тебе? — спросил я. — А мы с Томми посмотрим. С безопасного расстояния. Широко известна политика абсолютной нетерпимости Святого Иуды, когда дело касается грешников.

— Не могли бы вы двое потише, если вам не трудно? — хрипло сказал Томми. — Я тут умираю, и у меня болит голова.

— Он бредит, — сказала Сьюзи.

— Хотелось бы, — ответил Томми.

Сьюзи наклонилась ко мне, приблизив губы вплотную к моему уху.

— Возможно, мы окажем ему услугу, убив его прямо здесь, Джон. Все лучше, чем заставить его умирать по кусочкам, таща его через зоны военных действий. Его крики обязательно привлекут внимание. Я могу это сделать. И буду очень гуманной. Он даже ничего не почувствует.

— Нет, — ответил я. — Я не позволю ему уйти. Я не позволю ему умереть. Он спас мне жизнь. Он прополз двадцать футов по грязи с полудюжиной пуль в животе, чтобы поджечь душу-изгоя. Один из самых отважных поступков, какие я только видел. Во время нашего путешествия в Прошлое я не был тем героем, каким он хотел меня видеть. Но он был героем для меня.

Я вспомнил слова Ларри Забвение, сказанные в жалком последнем укреплении моих Врагов в будущем. «Он доверял тебе, хотя у него были все основания этого не делать. И когда они свалили его, ты просто стоял, глядя, как он умирает, и не сделал ничего, чтобы помочь».

Я посмотрел на Сьюзи. — Как ты сюда попала?

— Эдди Бритва вырезал в воздухе дверь своей бритвой, открывая брешь между там и здесь. Все, что мне нужно было сделать, это пройти сквозь нее. — взгляд Сьюзи был холодным и решительным. — Хочешь его спасти, значит, остается только одно. Используй свой дар, Джон. Найди обратный путь в бар.

— Использовать мой дар — это то же самое, что использовать Карту, — с неохотой буркнул я. — Еще один шанс для Лилит найти меня. Если постоянно пинать удачу, однажды она кончится. Но… сейчас я бы оценил шансы Томми гораздо хуже, чем свои. Ладно.

Я запустил свой дар, концентрируясь как можно сильнее, чтобы найти выход из этой путаницы. Не для меня, а для моих друзей. Потому что оба они пришли за мной, когда я в них нуждался. Я давил, до боли стиснув зубы. Пот градом катился по моему лицу. Я чувствовал, что рядом, рукой подать, есть какой-то шанс, какая-то возможность. Что-то, что все мы упустили. Я концентрировался, пока в голове не начала пульсировать боль, заставлял свой внутренний взор, свой личный глаз сосредоточиться на том, что мне было нужно. И, наконец, мой Взгляд показал мне дверь, или, по крайней мере, некую квинтэссеенцию двери, висящую передо мной. Это было отверстие, сделанное Эдди Бритвой, его божественной волей и ужасной опасной бритвой. Дверь закрылась за Сьюзи, когда Эдди перестал о ней думать, но сотворенная им трещина по-прежнему была здесь, но только потенциально. Я почувствовал, что мои губы растягиваются в усмешке черепа, злее которой не придумать. Я снова был в игре. Я почувствовал движение Сьюзе, прижимающейся ко мне, успокаивающей меня одним своим присутствием, но не мог ее видеть или слышать.

Я ударил возможную дверь всей своей силой воли, все мои мышцы зокаменели от напряжения, желудок сжался так, что я чуть не закричал от боли, но медленно, дюйм за дюймом и мгновение за мгновением, дверь становилась все более реальной и явной. Пот лил с меня ручьем, все тело болело, а голова была готова разлететься на части в любой момент. Кровь хлестала не только из носа и ушей, но сочилась даже из-под век. Я что-то серьезно себе повредил, протолкивая свой дар сильнее, чем когда-либо раньше. Дыхание становится резким и быстрым, сердце бешено колотится в груди, а обзор сузился настолько, что единственным, что я видел, была дверь, настолько реальная для меня, насколько я сам ее такой делал. Я не чувствовал своих пальцев. Не чувствовал раненой руки. Страшный холод растекался по телу. Я рухнул на колени, но даже не почувствовал удара. Я чувствовал только, что Сьюзи стоит на коленях рядом со мной, выкрикивая мое имя, но даже это было далеким и слабым.