Остоженка, Пречистенка, Остров и их окрестности - [72]

По словам автора «Словаря достопамятных людей русской земли» Д.Н. Бантыша-Каменского, Демидов «в домашнем обращении был тих, кроток и во всем чрезвычайно умерен; на стол его выходило не более 6 или 7 руб. в месяц, и вообще вел он жизнь весьма воздержную. В знакомстве был весьма разборчив и уважал людей не по чинам, не по богатству, а по уму, по их знаниям и честным правилам в жизни, которые сам соблюдал строго. В разговорах был медлителен и сущность дела понимал не скоро; но что один раз понял, того не забывал никогда и до конца жизни сохранил память необыкновенную. Его называли скупым, потому что он не давал обедов, был враг роскоши, носил несколько лет один кафтан, производил дворовым людям умеренное содержание, чтобы они трудились для себя, не предаваясь гибельной праздности. „Всякий, – говорил он, – должен довольствоваться тем, чем кого благословил Бог“».

Церковь Cвятого Георгия в Ендове

Рядом в Садовниках был и участок, принадлежавший его двоюродному брату, Николаю Никитичу Демидову, богатому – он получил от отца железные и медно-плавильные заводы и при них 11 550 душ крестьян, – но в молодости очень расточительному. После того как над ним назначили опеку, он одумался и сумел превратиться в весьма расчетливого хозяина. Он предпринял путешествие в Европу, где знакомился с успехами горнозаводской техники, а вернувшись в Россию, отправил более ста своих крепостных за границу для обучения.

Будучи русским посланником при дворе герцога Тосканского, он жил в Италии, во Флоренции, и побывал в России только один раз, но самым внимательным образом следил за своим огромным и сложным хозяйством, иногда по самым небольшим поводам вызывая приказчиков в Италию. Они, не зная ни одного иностранного слова, мчались через пол-Европы к Демидову, получали необходимые указания и возвращались на Урал. Демидов оставил сыновьям вдвое больше того, что получил от отца.

Во Флоренции он основал художественный музей и картинную галерею, которые достались его сыну Анатолию и были потом перевезены в Петербург. Николай Никитич организовал процветающее шелковое производство, способствовал развитию железных дорог, устроил большой дом для призрения сирот и престарелых, школу и больницу.

Прогуливаясь по флорентийским улицам, я однажды попал в небольшой сквер около набережной реки Арно, где под стеклянным навесом увидел красивый многофигурный памятник, изваянный из белого мрамора. Подойдя поближе, смог прочесть надпись на пьедестале, в которой сообщается, что этот памятник, посвященный щедрому и неустанному благотворителю Николаю Демидову, подарен Флоренции его сыном князем Анатолием в 1870 г.

Вот он, памятник Николаю Никитичу Демидову! Памятник, поставленный на небольшой площади, которая так и называется Piazza Nikola Demidoff, к сожалению, обычно не упоминается в распространенных путеводителях по Флоренции. Автор его, известный итальянский скульптор Лоренцо Бартолини, изобразил Демидова в античной тоге, обнимающим младшего сына, у ног девушка с венком, символизирующая признательность народа, ниже, по углам пьедестала, – четыре аллегорические фигуры, олицетворяющие «Милосердие», «Истину», «Музу» и «Сибирь» (как считали, оттуда произошли демидовские богатства). Все фигуры или обнажены, или полуодеты, за исключением последней: она задрапирована легким одеянием, в руке держит горняцкое кайло, и на голове водружена шапка, из-под одеяния высовываются грубые, большие, похожие на солдатские, ботинки: ведь итальянцы «знали», как надо одеваться в Сибири.

В московских Садовниках оба демидовских участка в послепожарное время объединились, и в продолжение XIX в. перестроек на них не происходило. Большие изменения произошли только после покупки Обществом электрического освещения всего участка, принадлежавшего тогда Александровскому коммерческому училищу. В 1896 г. общество подало прошение о постройке машинной станции на Раушской набережной, к прошению прилагался и архитектурный проект, подписанный И.Г. Залесским, – это было высокое одноэтажное здание с большими окнами, а на Садовнической улице общество построило в 1897 г. несколько жилых и производственных зданий. Так, бывший демидовский особняк надстроили и сделали ему новый фасад, выделив центр глухим высоким аттиком – стенкой над карнизом, украшенным скромной лепниной. Это среднее из трех строений под номером 11, где находились квартиры для служащих электростанции. Здесь жил известный инженер-электротехник Р.Э. Классон.

Он, как и многие тогда, в конце XIX – начале ХХ в., занимался в первых марксистских кружках, участвовал в революционном движении вместе с Лениным, Красиным, Крупской. Между прочим, Ленин и Крупская познакомились в 1894 г. у него на квартире в Петербурге. Она вспоминала: «Впервые увидала я Владимира Ильича на Масленице, когда на Охте у инженера Классона решено было устроить совещание некоторых питерских марксистов с приезжим волжанином».

Садовническая улица, дом № 11

Позднее Классон отошел от политики и целиком посвятил себя электротехнике. В Москве Роберт Эдуардович Классон проектировал и строил городскую электростанцию на трехфазном токе по наиболее прогрессивной, экономичной схеме производства и использования электроэнергии, был директором 1-й МОГЭС, работал по использованию паровых турбин на электростанциях. С его именем связана постройка первой в мире электростанции на торфе, которую ввели в строй в 1914 г. В советское время Классон активно участвовал в разработке плана электрификации.