Джемайма была заинтригована.
– Что-то из герцогского имущества? – поддела она его.
– Нет. Кое-что из твоего имущества, – загадочно произнес Нилл. – Вещь, напомнившая мне, что я потерял что-то настоящее, слишком зациклившись на старой истории.
– Ах, ты! – Джемайма ткнула его в бок.
Нилл вытащил из кармана что-то яркое и маленькое.
– Мой купальник! – с восторгом воскликнула Джемайма. – Я так рада, что ты нашел такой же! Глупо, что я его выбросила. Просто мне было так больно…
Нилл остановился и взял лицо Джемаймы в свои ладони.
– Знаю, любовь моя. Это я виноват.
– Не совсем.
– Нет, я. – Он обнял ее крепче. – Не могу обещать, что никогда не сделаю тебе больно. Но если я буду глуп и слеп, просто приди и положи передо мной этот купальник. И я исправлюсь.
– О, моя любовь…
Долгий, медленный, страстный поцелуй был с восторгом встречен командой баржи, на борт которой они взошли.
А позже, когда они вышли в море, капитан сочетал их под звездами, держа высоко над головой керосиновую лампу, чтобы прочесть библию. А потом Нилл забрал Джемайму в небольшую каюту и занялся с ней любовью.
И уже много позже, когда она лежала в его объятиях, Нилл шепнул:
– О, кстати… Этот купальник…
– Что? – спросила Джемайма, лаская его.
– Бикини. Я тогда пошел в твою комнату и забрал его. Это и есть настоящее. Как наша любовь, – добавил Нилл, прижимая Джемайму к сердцу. – Как мы.
