Оставаться людьми - [5]

Она действительно потратила на расследование дела о серийном убийце более полугода. Всё осложнялось ещё и тем, что несколько раз в месяц появлялась новая жертва. При этом маньяк не оставлял ни единого следа, за исключением упаковки от колготок, которыми жертвы были задушены. Женщины, молодые и не очень, блондинки и совсем тёмные… его не интересовали ни раса, ни социальное положение. Единственное, что связывало убитых – все они были полноваты. Не до такой степени, когда у женщины возникает непреодолимое желание носить лосины, но от слегка до вполне упитанных.

Фрау Аккер отвлеклась от мрачных мыслей и на секунду вынырнула проверить, не закончил ли шеф. А тот, уже заметно уставший, резюмировал:

– Таким образом, фрау Аккер, мы приходим к невесёлой альтернативе. Либо вы закрываете дело до конца недели, либо ваше личное дело будет открыто в отделе кадров в последний раз. Вы можете быть свободны, фрау Аккер, но помните: моя рука занесена, но пока неизвестно, пряник в ней, или кнут.

Даниелла всегда обладала отменной реакцией. Дверь в кабинет шефа полиции закрылась одновременно с его ртом. Гер Фосс недовольно дёрнул щекой ей вслед, вынимая из кармана брюк платок. Промокнув лысину, бросил его, заметно потяжелевший, на стол, и побрёл сквозь заросли ковра к своему креслу.

Обложившись кипами бумаг, Даниелла не заметила, как наступил вечер. Фрагменты мозаики складывались в единую картину, вот только отсутствовал маленький кусочек. Нигде, ни в показаниях свидетелей, ни в результатах осмотров и обысков, не было ни единого следа самого преступника. В воздухе коршуном парила перспектива неизбежного провала.

Отшвырнув карандаш, фрау Аккер откинулась в кресле и прикрыла глаза. Плюнуть на всё и объявить это чередой самоубийств? Каких-нибудь ритуальных, пусть другие ломают голову… Но что-то неуловимое, на краю сознания, не позволяло сдаться, раз за разом заставляя пересматривать обстоятельства дела.

Полноватая женщина приносит домой колготки и наутро её находят мёртвой. Всё. Ни следов, ничего. Колготки они покупают сами, в одном магазине, тому есть доказательства в виде показаний продавца и видеозаписей…Продавец вне подозрений, у него алиби на все три десятка случаев.

Быть может, стоит ещё немного копнуть в этом направлении? Может быть, но не сегодня. Даниелла потёрла усталые глаза и выключила лампу.

В здании уже почти никого не было, когда она, перекинувшись парой слов с дежурным офицером, вышла на улицу. Домой? Пожалуй, но сначала нужно зайти в магазин, Габи не простит ей ещё один вечер на макаронах. Поправив сумку, фрау Аккер торопливым шагом двинулась по улице, продолжая рассуждать.

Жертвы покупали колготки сами. В одном и том же месте, так? Но продавец имеет неопровержимое алиби. Помощник продавца? Кто-то ещё, наблюдающий за входом? Но уличные камеры тоже не заметили ничего подозрительного. Как и камеры в подъездах. Уж не призрак ли это? Чушь какая. Даниелла в который раз вернулась к идее о призраке. Круг замкнулся, и мысли привычно пошли на очередной виток.

Ведь преступника не видел никто. То есть, совсем никто. Не было его. И в то же время налицо десятки однотипных смертей…

– Чёрт с ним, завтра же закрою это дело! – Даниелла зло пнула не вовремя выползшую на дорогу жестянку. Та, металлически прискуливая, унеслась в темноту. – Пусть теперь другие голову ломают, тот же Вагнер…

Она остановилась, ища в сумочке телефон. Нужно вотпрямщас позвонить этому зазнайке и осчастливить грядущим висяком. Подняв трубку, Даниелла замерла. Её прозрачный силуэт отразился в витрине того самого магазина. Дыхание перехватило, двойник в стекле по-рыбьи разевал рот, как будто пытаясь что-то ей сказать. Гудки в трубке сменились низким самодовольным голосом, выводя Даниеллу из ступора:

– Вагнер. Слушаю, фрау Аккер.

– Вы точно заставите меня сменить фамилию! – зло прошипела она, сбрасывая вызов. Пряча телефон, она посмотрела на вывеску. Какого чёрта? Как она оказалась здесь? Глубоко вдохнув, она рванула на себя дверь. Ничем не примечательный магазин, один из многих. Ряды одежды и обуви, недорогой и, на вкус Даниеллы, слишком вызывающей. Стойки с очками и журналами. И посреди всего этого – скрытый за прилавком крохотный бледный человечек с пошлым ртом и блуждающими глазками. Он терялся на фоне Даниеллы, и она в который раз пожалела, что не удалось его посадить под любым надуманным предлогом. Крайне скользкий и неприятный тип.

– О, фрау Аккер, какими судьбами? – проплямкал он, расплываясь в приторно-сладкой улыбке.

– Расследование, гер Зальцман. В противном случае ноги моей не было бы в этом клоповнике.

Даниелла подошла вплотную к прилавку, на голову возвышаясь над Зальцманом и фальшиво улыбаясь. Тот сделал вид, что не заметил колкости.

– Быть может, я могу вам помочь? – он опустил крохотные и наверняка влажные ладошки на прилавок, бережно поглаживая разложенные на нём журналы. Юные пышные девы с обложек, казалось, вот-вот начнут брезгливо расползаться из-под его пальцев.

– О, я не думаю. Если только вы продадите мне колготки…

– …такие же, какие брали жертвы? – глаза гера Зальцмана странно блеснули. – Намечается следственный эксперимент?