Останься со мной навсегда - [7]

Он пришёл в школу самым первым. Сторож, подметавший школьный дворик, ласково погладил мальчика по голове: «Ну что, сынок, по школе скучать будешь?»

Бакыт в ответ только улыбнулся.

Стали подтягиваться ученики. Когда подошла Елена Геннадьевна, Бакыт молча сунул ей букет, обёрнутый в газетный лист.

— Спасибо, Бакыт! Какой красивый букет! — классному руководителю нравился этот смышлёный, подвижный мальчик.

Начались летние каникулы. Нургуль решила летом не водить Бемку в сад. И теперь каждый день дети с утра играли на площадке возле дома.

В день гибели мужа Нургуль накрыла в кафе стол, пригласила друзей мужа, провела поминки.

* * *

Прошло два года.

Нургуль выгнали с работы за постоянное пьянство. Она теперь ходила по подъездам, собирая бутылки, беря с собой детей, заставляя их искать в помойках. Бакыт уходил подальше от своего микрорайона, стараясь не попадаться на глаза своим одноклассникам и соседям.

Каждый раз, возвращаясь из школы, он шёл, заглядывая в придорожные арыки. Если находил бутылку, оглядываясь по сторонам, клал её незаметно в рюкзак и шёл дальше.

Деньги от собранных бутылок уходили на покупку продуктов и на очередную бутылку для мамы. Если же на это не хватало денег, Нургуль начинала ругать детей и проклинать свою несчастную судьбу. В когда-то уютном гнезде не стало места теплу и ласке. Сначала Нургуль продала мягкую мебель, ей казалось, что она всё время напоминает ей об Анваре и стоит немым укором. Когда кончились деньги за проданную мебель, стало продаваться всё остальное. Всё, что осталось — это старый палас, телевизор, одеяла и покрывала, ещё со времён студенчества. Их двухкомнатная квартира стала совсем пустой.

Потом в их доме появился Болот байке. Он совсем не нравился Бакыту. Мальчику не нравилось, что Болот байке обнимает его маму. От него всегда пахло вонючими сигаретами и перегаром. Он жил у них около трёх месяцев, пока однажды не избил Нургуль и не выбил ей два передних зуба. А случилось это так.

— Жрать есть что-нибудь? — заорал он, с порога швыряя свои дырявые туфли. — Эй! Салажата, а ну, дуйте сюда, я вам что-то принёс! Ха-ха-ха!

Дети молча смотрели, как он вытаскивает из кармана свёрток газеты. Она вся скомкалась и в его грязных засаленных руках выглядела ещё ужаснее.

— Вооооооот! — он с грохотом стукнул свёртком о стол, и через разорванную газету высыпались засохшие куруты*.

— Эй, Нургуль! Нюска! Жрать давай! — он облизал треснутые губы и уселся на пол, вытянув ноги. — Нюска! Аааааа!

Нургуль спала после вчерашних посиделок, и, естественно, речи об ужине не могло быть. Болот, поорав ещё немного, вошел в комнату, где спала Нургуль, и выругался матом. Не видя никакой реакции, он со злостью пнул лежащее тело. Послышался стон. Нургуль подняла голову и, стараясь открыть глаза, закричала:

— Ты что себе позволяешь?! Жрать тебе давай! А ты деньги принёс, чтобы пожрать? — она с трудом поднялась. Немного оправившись от удара, подбоченившись и всё ещё шатаясь, она сказала, показывая Болоту кукиш: «А вот это ты видел?! Вот! На! Жри!»

— Чево? Это ты мне? Сука! Бл…ь! Я тя щас!.. — Болот набросился на Нургуль. Завязалась драка. Впервые в жизни Бакыт видел, как избивают его маму. Он не выдержал, подбежал сзади к Болоту и стал бить его кулаками: «Не бейте мою маму! Не трогайте её!»

Бемка заревела. Начался настоящий хаос. Все летело кувырком. Соседи начали стучать в стенку, затем в дверь позвонили. Шум не стихал.

Спустя двадцать минут приехал наряд милиции и, выбив дверь, забрал окровавленного Болота, заломив ему руки за спину. Он сплюнул прямо у порога, и всё еще пытался высвободиться из стальных объятий милиционеров. Соседи, вызвавшие милицию, стояли у дверей и заглядывали внутрь квартиры. Особо сердобольные покачивали головой, укоризненно глядя на пьяного мужчину.

Пришёл участковый, он заполнил протокол.

— Ну что, Нургуль, будем делать? Заявление писать будем? — лейтенант сидел на маленькой табуретке, а женщина сидела, прислонившись к стене. Бакыт промывал её лицо. У неё был подбит глаз, вокруг губ запеклась кровь. Рядом, испуганно прижавшись к матери, сидела Бемка.

— Нет! Ничего не надо! Пусть только сделает дверь и валит куда хочет! — зло ответила Нургуль.

— Подпишите протокол, — милиционер протянул бумагу, но женщина отпихнула листок.

— Ничего подписывать не буду!

— Ну, как знаете… Вам не стыдно? — лейтенант осмотрел комнату, — на вас же дети смотрят…

— Знаешь, что… Иди-ка ты отсюда! Совестливый нашёлся! — прошипела Нургуль.

Милиционер, покачав головой, пошёл в прихожую. Кое-как поставив дверь обратно в петли, он подозвал Бакыта: «Вы кушали?»

Мальчик молчал. Тогда участковый вытащил из кармана мелочь и сунул в руку мальчику. Тот разжал пальцы, и деньги упали на пол.

— Ишь ты! Гордый! Бери, бери! — мужчина похлопал Бакыта по плечу и ушёл.

* * *

На следующий день участковый опять заглянул. Он принёс печенья и конфет для детей. Нургуль лежала. Всё её тело болело после вчерашней драки. Бакыт накрыл возле матери небольшую салфетку, заменявшую скатерть. Поставил чайник.

Участкового звали Урматом. Ему было не больше тридцати. Он работал на этом участке месяц и успел заметить детей, вечно ошивающихся по помойкам.