Останется только одна - [25]

– И тебе не хворать, коль не шутишь, – ответила слегка опешившая бабка.

– И куда собыраэтэсь?

– А тебе, милай, какая разница-то?

– А вот прэдставь сэбэ мать – бооольшая! Одна паёт, другая давытся! – незнакомец достал и развернул изумрудно-зеленое удостоверение представителя важной организации.

– Мышат Ушатович Лягуев, старший опэруполномочэнный по особо очэн важным дэлам опэративной части сэдьмого управлэния Фэдэрального Бюро Бэзопасности Самарского округа Пэпэнской фэдэрации!

– Мать честная, и чой-то такому большому человеку из ФББ, тута понадобилось? Чай здесь не курорт, гавнецом из хлева попахивает… А тыж, здеся в черном сюртуке и красных макасинах разгуливаешь?

– Я павтаряю свой вапрос! Так куда пут дэржым? – за его спиной появилось пятеро вооруженных боевиков спецназовцев в камуфляжной форме, нацеливших на нас автоматы.

Мне в голову сразу пришла светлая мысль, что ребята не шутят. И нужно не дожидаться предсказуемой развязки, а быстро бежать в сарай и помочь Митричу завести старый тарантас.

Бякнув жене:

– «Живо скачи за мной!», – резво засайгачил в гараж.

Кора тоже дернулась следом, натянув веревку. И проницательная бабка, догадавшись, отпустила ее, разжав руку.

Незваные гости, заметив наши быстрые прыжки, вмиг посуровели и перешли на грубый тон общения.

– Э, старый карга! Зачем звэрей отпустыла? А? Жыво тасчи их обратно!

– Чого пристал к нам? Козе доится пора, во сиськи, как набухли от молока! Некогда мне с тобой всяки лясы точить, говори, зачем пожаловал.

– Ты прэрикаться со мной будэшь, старуха? Арэстовать их, жыво! И рогатых тэх, мнэ поймайтэ! – скомандовал ФББшник своим бойцам, и те махом преодолели забор. Но только дальше его они уже продвинуться не смогли.

Из темноты чердака вспыхнули сполохи, спустя мгновенье прилетел тарахтящий звук выпущенных из пулемета очередей. Мгновением раньше боевики скривились от боли, срезанными колосьями упав на землю. Их начальник попробовал дернуться рукой в шикарный пиджак за оружием, но Лукерья была на чеку, и приставила к его горлу неожиданно возникший в руке зазубренный нож.

– А тепереча, лягавый, сказывай все складно мне, зачем пришли? – заставила она побледнеть сильно загорелого восточного мачо в костюме.

– Я нэ лягавый, а Лягуев! Ми это, просто хотэли мяса взять, замарыновать, шашлык-башлык там пожарыть…

– Брешешь, басурманин, я вас пепенцев насквозь вижу! Вы дня прожить не можете, чтобы нас не обмануть!

– Лукерья, кончать его надобно! Застучит он нас своим безопасникам, великим Перуном клянусь, застучит! – рядом неожиданно возник ловкий Митрич с ручным пулеметом в руках.

– Нэт, нэ убывайтэ мэня! Я чэсно скажу, все чито знаю, скажу!

– Видишь, мать? Он сам же бает, что расскажет ментам все при первой же возможности! Посторонись чутка, я его из своей пулелейки полью.

– Говори, неверный отступник, а то я разрешу ему энто сделати!

– Шайтаныст Омар Кхуян выдал под питкой, что эго эксперымэнт по вызову черного шайтана и вселэния эго в козлыные тэло прошел успэшно. Нам приказали забрать выживших, а кито ых приютыл, арэстовать.

– Не врешь?

– Мамой килянусь!

– Митрич, свяжи яго, да кляп вон из той большой репы сделай, чтобы долго грызть пришлось. Пусть в хлеву на сене поваляется-понежится, покамест ты свою залетную не заведешь. А я пойду, схожу к соседям за помощью, чтобы подсобили прибраться во дворе.

К этому моменту, я уже поставил копыта на край капота и активно изучал устройство старого горного джипа. Чем-то, (скорее всего количеством неисправностей) напоминавшего мне мою старушечку «шаху», под которой мне приходилось чаще лежать, чем под женой.

В виду того, что местность вокруг была сплошь пересеченная, жители федерации использовали вместо традиционных колес гусеничные модули на независимой активной подвеске, располагавшийся в тех же нишах под крыльями. Подвеска позволяла кузову приподниматься, порядочно увеличивая дорожный просвет, а также компенсируя угол наклона при движении по горам.

На нашем образце свалочно-выставочного экспоната «доисторической эпохи» фиолетово-баклажанного цвета кузов был явно занижен хозяином – специально. Машина, вероятно, даже на ровной дороге нещадно терлась пузом, не говоря про горные кряжи.

Я спросил через Карину у Митрича, в чем проблема? Почему гидрокомпенсаторы подвески работают в таком внештатном режиме?

– Низкий таз, радует глаз! Вот, прокачал по случаю в городе, – коротко пояснил он, и загордился своими молодежными наворотами.

Это старый «ведровер», как я позже выяснил и неудивительно это прозвучит, имел знакомое из другого мира название – «Лада Самара». Вероятно, история либо повторяется, либо идет параллельными путями.

Под капотом обнаружился вместо навороченного турбинно-инжекторного движка, малюсенький четырехцилиндровый блок с большой нахлобучкой четырехкамерного карбюратора.

Подозвав парня, я указал ему на регулировочный болт качества и количества смеси, и пояснил через жену, куда и насколько ему надо их покрутить. Затем через череду неудачных запусков, мы совместными усилиями добились относительно устойчивой ровной работы двигателя. Правда, дым из трубы валил черный, как из паровоза. Видимо, без разборки карбюратора не обойтись. Тут явно поврежден поплавок, раз топливо переливает поплавковую камеру. Не исключено и попадание масла в камеру сгорания через изношенные компрессионные кольца. Но не этому же безрукому механику доверять такое сложное техническое задание! Придется ехать так, где тут у них в провинции автосервис найдешь?