Осталось чуть - [8]
В следующий раз, когда он открыл глаза, он увидел дневной свет, просачивающийся сквозь оконные шторки. Спина побаливала, но в целом, он провел довольно спокойную ночь – лучшую, чем большинство ночей, проведенных им в поездах – это уж точно.
Он оделся, еще раз сходил в туалет и к приходу проводника уже снова сидел на своей койке
- С добрым вас утречком, сэр, - сказал он: да, Линкольн с акцентом не ошибся. – Не желаете, заместо постельки снова сиденье?
- Именно! – Как прирожденному имитатору, Линкольну потребовалось усилие, чтобы подавить желание скопировать говор проводника.
Снова дав ему чаевые, Линкольн задал вопрос:
- Сколько еще до Денвера?
- Не боле двух-трех часиков, - ответил проводник.
Линкольн вздохнул. Он должен был прибыть в город на рассвете, а не поздним утром. Ладно, люди, которые должны были его встретить, наверняка имели представление о весьма отдаленной связи между расписанием и действительным прибытием поездов.
- Тогда позавтракать времени достанет, -- заключил он.
- Вполне, сэр, и с лихвой, - подтвердил проводник.
И Линкольн направился в вагон-ресторан. Он действительно был рад тому обстоятельству, что на поездах появились «гармошки» между вагонами, ведь еще буквально несколько лет назад переход из одного трясущегося вагона в другой был достаточно рискованным предприятием: не один человек до этого находил свою смерть под колесами, соскользнув в пространство между вагонами, а мелкая угольная пыль, бьющая в лицо и сажа, толстым слоем оседающая на него – это было меньшее, чего следовало ожидать.
После яичницы с ветчиной и кофе с булочками, мир казался уже не таким хмурым. Прерии уступили место предгорьям. Локомотив с пыхтением забрался вверх на очередной холм, а затем, словно скинув с себя непосильный груз, весело покатился вниз по его противоположному склону.
Проносящиеся мимо огромные валуны и деревья являли собой волнительное зрелище, даже при том, что как знал Линкольн, на таких вот спусках случалось достаточно много аварий.
Наконец, с почти трехчасовым опозданием поезд въехал в Денвер. Вокзальчик оказался маленьким и неопрятным. Широкая полоса пустого пространства по другую сторону от колеи, как слышал Линкольн, должна однажды была превратиться в современный, сделанный по последнему слову техники, вокзал. Ну а пока это был всего лишь пустырь, который и в самом ближайшем будущем останется пустырем, заросшим распустившимися полевыми цветами и бурьяном.
- Денвер! – Прокричал проводник. – На выход!
Линкольн сунул текст с речью в кожаный чехол-трубку, подхватил свой объемный саквояж и стал выбираться из вагона. После нескольких дней, проведенных в поезде, твердая земля, казалось, дрожит под ногами – наверное, точно такое ощущение испытывают матросы, только что сошедшие на берег. Он надвинул на голосу свой цилиндр и огляделся.
Посреди обычных вокзальных сцен – членов семейств, с криками радости встречающих своих родных, банкиров, приветствующих капиталистов еще громче (но вряд ли искренней) – Линкольн заприметил парочку мужчин в потрепанных костюмах, у которых был вид шахтеров, одевшихся в свои лучшее, а может, даже вообще единственное, выходное платье. Линкольн определил их как людей, с которыми он должен был встретиться еще до того, как они начали целенаправленно пробираться сквозь толпу к нему.
- Мистер Макмаган и мистер Кавано, я полагаю? – Произнес он, ставя на землю саквояж, чтобы протянуть свою правую руку.
- Совершенно верно, мистер Линкольн, - ответил один из встречающих, мужчина с рыжими усами. – Я – Джо Макмаган, а Кавано вы можете называть просто Фрэд...
Его рукопожатие было крепким и уверенным.
- ...Ежели не приглашаете на званый ужин, - согласился с Макмаганом Кавано.
Он был на парочку дюймов выше своего товарища, а на его подбородке красовался шрам - вероятней всего, наследие поножовщины в трактире. Оба мужчины, казалось, абсолютно естественно чувствовали себя с револьвером на правом боку. Линкольн бывал на Западе достаточное количество раз, чтобы привыкнуть к этому.
- Пойдемте, сэр, - проговорил Макмаган. – И позвольте, я вам помогу.
Он взял саквояж Линкольна.
- Мы сейчас отвезем вас в гостиницу, чтобы вы чуток освежились да покемарили, если хотите. Эти поезда, они, конечно, очень удобные, но навряд ли в них можно выспаться.
- Они лучше, чем раньше, - ответил Линкольн. – Я подумал об этом, когда проводник пришел стелить мне койку. Но вы правы – они еще далеки от совершенства.
- Тогда пойдемте, - повторил Макмаган. – Амос ждет нас в коляске.
Выйдя из здания вокзала, они прошли мимо нищего - мужчины средних лет с сединой, пробившей бороду. От ног его, отрезанных выше колена, остались культи. Линкольн пошарил по карманам, нашел двадцатипятицентовик и бросил его в кружку, стоявшую на земле рядом с нищим.
- Спасибо тебе, добрый человек, - напевно начал нищий, но затем его глаза – глаза, знавшие много боли и, судя по желтоватым прожилкам на белках, видевшие не меньшее количество виски – расширились от удивления, когда он узнал жертвователя.
Нищий сунул руку в кружку, выудил оттуда двадцатипятицентовк и швырнул им в Линкольна. Монета ударилась тому в грудь и со глухим звяканьем упала в грязь.
Один из легионов Цезаря вступает в лесах Галлии в неравный бой с кельтами. Кажется, что легион обречен на гибель. Однако в бой вмешивается магия — зачарованный друидами меч командира Марка Скавра спасает его самого и его солдат, которые оказываются в таинственном мире колдовства…Как сложится судьба легиона Скавра на этой новой земле, непонятной и враждебной римлянам?
В борьбе за власть в Империи Видесс император Туризин подавил мятеж, однако наемные войска внезапно предали его, и страну раздирает новая война. В битву с предателями вступает легион Марка Скавра. Новые потери и новые, подчас неожиданные обретения ждут героев тетралогии: грека Горгида и кельта Виридовикса, отправляющихся в степи. Зловещая магия Авшара вновь становится у них на пути, и только зачарованные гальскими друидами мечи-близнецы, принадлежащие Скавру и Виридовиксу, могут противостоять чарам чудовищного князя- колдуна.
Человечество, застигнутое врасплох инопланетным вторжением, объединяет свои силы в борьбе с общим врагом; идет лихорадочная работа по изобретению и изготовлению сверхнового секретного оружия, способного дать отпор вооруженным до зубов ящерам. Бывшие противники временно становятся союзниками, но они не всегда в силах забыть о прошлой вражде — ведь идет Вторая мировая война. Ученые Германии, США, Японии и России получают от своих правительств задание — срочно создать атомную бомбу. Времени в обрез: ящеры уже захватили всю Европу и приближаются к Москве…
Автократор взбешен — Видесс снова в опасности, еретик Земарк поставил Империю на грань жизни и смерти, а центурион Скавр увлечен вовсе не войной, а племянницей правителя. И по-прежнему довлеют над страной темные чары…
Магический мир Видесса не всегда потрясала поступь римских легионеров Марка Скавра. За полтысячи лет до этого произошли события не менее значительные и судьбоносные, и начались они с той мрачной ночи, когда юного Криспа и его родных захватили в рабство северные варвары. Мог ли знать народ Видесса, платя варварам выкуп за угнанных крестьян, чем обернется для страны возвращение Криспа в родные места?..
Великая битва отгремела над Видессианской империей. Таких потрясений эта земля не знала давно. Император погиб, трон Видесса занят узурпатором. И единственная надежда, оставшаяся у магического мира, – сын покойного Императора, предъявивший узурпаторуправа на трон и счет за гибель отца. Только он – и стоящий за его спиной римский легион... Читайте хроники Пропавшего Легиона!
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».
«…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…».
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?