Осталось чуть - [68]

О да, за все эти годы он ничего не забыл – ни свое соперничество с Макклелланом, ни унизительную ссылку на задворки страны после поражения от Ли и Джексона!

- Сэр, - ответил Кастер, - я не знаю ни единого офицера армии США, который служил во время Войны за Отделение и сохранил теплые чувства по отношению к «Честному Эйбу». Я точно знаю, что единственная хорошая вещь, которую я могу сказать о Республиканской партии – это то, что спустя столько лет они дали нам второй шанс разобраться с Конфедеративными Штатами, а мормоны сейчас пытаются помешать этому.

На этот раз уже Поуп протянул руку для рукопожатия.

- Полковник, какие бы трения ни существовали между нами в прошлом, я отныне твердо уверен в том, что мы действительно очень хорошо сработаемся.

Кастер бросил на него взгляд. В нем также окрепла уверенность, что так и будет. Поуп достал из ящика стола бутылку и два стакана, налил в них янтарную жидкость и передал один из стаканов Кастеру.

- Долой мормонов и Эйба Линкольна заодно с ними!

- Я обычно пью только чай, генерал, но как я могу пропустить такой тост? – Кастер выпил виски. Его глотку обожгло – ведь со времен Войны за Отделение он практически не пил, но, как подобает мужчине, он сдержал рвущийся наружу кашель. В желудке разлилось приятное тепло.

Филадельфия поразила Альфреда фон Шлиффена. Это был настоящий город – город, у которого было прошлое, настоящее и будущее. Вашингтон же всегда производил впечатления места, которое существует само по себе, в своем изолированном от всей остальной планеты мирке. Именно потому, что Вашингтон буквально вырос из ничего посреди дикой местности по решению правительства, в нем недоставало множества неправильностей и недостатков, которые делают города интересными и отличающимися друг от друга. К тому же, живя в течение целого поколения под жерлами пушек Конфедеративных Штатов, Вашингтон также создавал впечатление чего-то непостоянного, как будто в любой момент мог быть полностью разрушен.

- Это, собственно, и происходит, - пробормотал Шлиффен.

Некоторая часть персонала германского посольства осталась в Вашингтоне: конфедераты так и не попытались оккупировать его, а их бомбардировки в данное время были спорадическими. Шлиффен и Курт фон Шлёцер, однако, поехали на север: военный атташе – для того, чтобы сохранить свои связи в Военном Департаменте, а посол – для того, чтобы предложить президенту Блейну те услуги по мирному процессу, какие были в его власти, а также представлять интересы Великобритании (но не Франции) в правительстве Соединенных Штатов.

Шлиффен с неохотой вынужден был признать, что переезд Военного Департамента из Вашингтона в Филадельфию прошел намного более организованно, нежели он ожидал.

- Однако, - сказал он германскому посланнику после того, как они оба устроились в новых кабинетах в резиденции германского консула в Филадельфии, который по совместительству был известным в округе торговцем колбасами, - однако, говорю вам, Ваше Превосходительство, они сумасшедшие, просто сумасшедшие, повторяю, что так долго откладывали переезд. Один удачный конфедератский снаряд, и у Соединенных Штатов уже не было бы Военного Департамента.

- Не скажу, что вы ошибаетесь, полковник Шлиффен, - Шлёцер сделал паузу, чтобы подкурить большую ароматную сигару (он любил сигары побольше и попахучей). – Мне только интересно, а была бы разница в манере ведения войны Соединенными Штатами, если бы они вдруг лишились этого департамента?

Шлиффена, ставшего свидетелем того, как генерал Розенкрас уезжал из Вашингтона, посетила такая же мысль. Сейчас же он серьезно рассмотрел вопрос, как привык делать это во время своей службы в Генеральном штабе.

- Вы знаете, Ваше Превосходительство, очень возможно, что вы правы. Командующий войсками не обладает достаточной компетенцией для должности, которую занимает.

- Это вам судить, полковник, но, вообще-то, это не совсем то, что я имел в виду, - Курт фон Шлёцер задумчиво выпустил в воздух неровное колечко дыма. – Средний американец или маленькая группка американцев обладают гораздо большей изобретательностью и инициативой, чем средний немец или маленькая группка немцев. Но мы намного лучше в объединении маленьких группок для работы во имя единой цели. Американцы показывают себя лучше, когда никто не пытается навести среди них порядок, ибо они не слишком к нему привычны.

- Вы уже несколько раз говорили нечто подобное, - так же задумчиво ответил Шлиффен. – И если вы правы, то эта страна вскоре обречена скатиться в анархию. Мне жаль, если это случится: положение, в котором оказались на этом континенте американцы, имеет очень много общего с нашим положением в Европе.

- Если они наведут в своем доме порядок, они могут оказаться весьма ценными союзниками, - согласился Шлёцер. – Они в любом случае могут оказаться более или менее приемлемыми союзниками, но если бы они как-то упорядочили себя, их ценность бы возросла.

- Это справедливо для любого случая, - произнес Шлиффен таким тоном, как будто цитировал заповеди Господни из Второзакония.

Пытаясь все же быть вежливым, он добавил: