Осталось чуть - [56]

Лицо Джексона осветила улыбка при воспоминании о том, как ему пришлось изворачиваться, чтобы оказаться здесь.

- Но Ваше Превосходительство, - сказал тогда он, - конечно же, на фронте я смогу получать по телеграфу точно такие же разведданные, что и здесь. По телеграфу я также смогу получать от вас все инструкции касательно ведения войны. А сам же я окажусь в гораздо более выгодном положении, потому что смогу наблюдать происходящее самостоятельно.

- Вам не удастся меня обмануть, - ответил президент Лонгстрит. – Вы просто хотите улизнуть из-под моего крылышка, а еще вы хотите снова вернуться к походной жизни.

Будучи гарнизонным служакой на протяжении стольких лет, что он уже и припомнить не мог, Джексон научился быть хитрым.

- Господин президент, мои желания, каковы бы они ни были, - здесь он отнюдь не собирался признавать, что Лонгстрит попал в самую точку, - не играют никакой роли. Роль играют нужды страны. Разве можете вы отрицать, что мое предложение целесообразно с военной точки зрения?

При всем своем желании «Старый Пит» Лонгстрит отрицать этого не мог, и вот так Джексон получил возможность переместить свою штаб-квартиру к северу от Фронт-Ройяла и возглавить конфедератскую армию, которая отходила под давлением более многочисленных армий янки, наступавших со стороны Западной Вирджинии и Мэриленда, а теперь еще захвативших Винчестер у верхней части долины Шенандоа.

Отступили не только оборонявшиеся конфедераты. Половина гражданского населения – в любом случае, половина белого населения Винчестера – бежала из города еще до того, как захватчики вошли в него. Теперь палатки беженцев были беспорядочно разбросаны на местности вокруг ровных рядов серых и ореховых палаток, отмечавших конфедератский бивуак.

Джексон не любил иметь дело с гражданскими. Они запруживали дороги, они съедали значительную часть той провизии, которая шла его людям, и у них не было ни малейшего понятия о дисциплине и порядке. Он боялся, как бы они не заразили его войска своей беспорядочностью.

Ему также не нравилась его позиция. Фронт-Ройял был расположен у стечение двух рукавов реки Шенандоа. Предприимчивый командир войск США мог расположить артиллерию на возвышенностях по обе стороны города – примерно так же, как поступал сам Джексон, сражаясь с Соединенными Штатами в Войну за Отделение. Янки же, казалось, так обрадовались самому факту взятия Винчестера, что на данный момент им и в голову не приходило сделать что-нибудь еще.

Джексон не мог не воспользовался такой роскошной возможностью. Оседлав верхнюю перекладину забора на околице Фронт-Ройяла, он наслаждался вкусом сока, который выдавливал из лимона себе в рот и раздумывал над способами и средствами задать янки перцу, пока янки не задали перцу ему. Этой же возможностью воспользовался полный господин в однобортном сюртуке и с цилиндром на голове - который если действительно хотя бы вполовину был настолько же важен, как он о себе думал, действительно был важным господином. Он пошел к Джексону и произнес:

- Видите ли, генерал, вы просто должны что-то сделать по поводу того возмутительного, незаконного и аморального поведения проклятых янки по отношению к нашей собственности. Первая вещь, которую они сделали, когда вошли в наш город – это объявили вольную для всех ниггеров вплоть о самого распоследнего. Это возмутительно!

- Я согласен с вами, - ответил Джексон. Они не вели себя настолько возмутительно в этом вопросе во время прошлой войны, но и тогда таким же способом, о котором вы говорите, у нас было украдено множество принадлежащей нам собственности.

- Ну, и как же вы, сэр, предлагаете поступить со всем этим? – Требовательным голосом вопросил беженец из Винчестера. – Говорю вам, благодаря этому воровству я потерял тысячи!

- А сколько потеряла вся страна, как вы думаете? – Задал вопрос Джексон.

«Важный» господин уставился на него непонимающим взглядом – как и предполагал генерал, он никогда не отягощал свою голову тревогами за страну. Он заботился только о себе.

- Единственное средство, способное исправить ситуацию, которое приходит мне в голову - продолжил Джексон, - это отобрать Винчестер от Соединенных Штатов. Тогда любые их действия более не будут иметь ля нас никаких последствий.

Как он знал, на самом деле, это не было правдой в точном смысле этого слова. Негры, которым сказали, что они свободны, могли в это поверить. Они могли попытаться удрать на территорию США, хотя янки и не особо жаждали увидеть их у себя. Возвращенные в рабство, они наверняка оказались бы беспокойными и неуправляемыми. Джексону вдруг с грустью подумал, что президент Лонгстрит, должно быть, действительно знал, о чем говорит, когда предложил дать рабам вольную.

- Так какого же дьявола вы уселись здесь на заборе, и жуете эту чертову штуку, – Господин в цилиндре указал пальцем на лимон, который Джексон держал в руке, - вместо того, чтобы освобождать город?

- Размышляю над тем, как лучше его освободить. – Джексон демонстративно снова вонзил зубы в лимон.

Толстый господин продолжал протестовать, а Джексон использовал лимон как повод, чтобы ничего не говорить. Он глядел сквозь господина из Винчестера, а не на него. Тому потребовалось достаточно долгое время, чтобы понять намек, но он, наконец-то осознал, что его игнорируют, и ушел, бормоча себе под нос ругательства.