Осталось чуть - [43]

Однако, подобный взгляд – не важно, со стороны благочестивого или не очень человека – был по самолюбию болезненно, ведь он свидетельствовал о том, что все части головоломки лежали прямо перед Джексоном, а он не понимал, как сложить их воедино. Но ему это все же удалось.

- Неужели они настолько резко настроены против негров-рабов в нашей собственности, сэр?

- Да, - ответил Лонгстрит. – И они получили от меня обещание внести и поддержать поправку к Конституции об освобождении рабов, а по возможности распространить ее действие на все остальные законодательные и подзаконные акты, и все равно они колеблются, все еще не веря, что я смогу выполнить то, что пообещал.

- Вы же не освободили своих собственных рабов, господин президент, - заметил Джексон, который не считал, что такое обещание следует выполнять, заметил.

Вот теперь взгляд Лонгстрита совершенно ясно и безошибочно можно было бы определить как рассерженный. Джексон выдержал его – ведь он выдерживал и намного более суровые взгляды – тем более, от людей, которых он уважал больше. Он с опозданием осознал, что повел себя очень недипломатично, но это не чуть не беспокоило его – ведь он действительно был очень недипломатичным человеком.

Лонгстрит первым нарушил молчание.

- Генерал, - сказал он, - по успешному завершению войны я намереваюсь дать вольную всем рабам, которые находятся сейчас в моей собственности. В то же время я призову всех служащих исполнительной ветви власти поступить так же, как я, и буду надеяться, что моему примеру последуют также и другие граждане.

- Вижу, вы серьезно настроены на это, - ответил с немалым удивлением в голосе Джексон.

- Да, - ответил Лонгстрит. – Я могу заглянуть в будущее, в двадцатый век, когда значительную часть того труда, который сейчас выполняют толпы ниггеров, будет делаться машинами. Что тогда будут делать эти толпы? Бесплатно работать на фабриках и обесценивать труд белых? Находиться на иждивении своих хозяев? Если мы не будем идти в ногу со временем, оно перемелет нас в прах. И все же я вижу, что вы не до конца верите мне, а вместе с вами – сиятельные посланники наших союзников, а заодно с ними - и их правительства. Именно поэтому нам нужно недвусмысленно показать правоту нашего дела в споре с США.

- Очень хорошо, сэр, - проговорил Джексон. – Вы как никогда прежде, ясно и четко объяснили мне суть вопросов, имеющих отношение к делу и то, насколько решительно вы настроены по отношению к ним. Конечно же, я поступлю так, как вы говорите. И до тех пор, пока янки не набросятся на нас с криками: «Харо – держи вора!»29 , мы не будем спускать с цепи гончих войны.

- О, Господи! – вырвалось у Лонгстрита. – Генерал, неужели в Вирджинском военном институте вас учили английской литературе?

Оба мужчины рассмеялись, чувствуя теперь себя намного раскованней, чем обычно. Джексон поднялся со стула, Лонгстрит встал вместе с ним, обошел стол и похлопал его по плечу.

- Подождите, генерал, - сказал президент. – Подождите, пока янки не ударят первыми. А затем задайте им перцу!

В светлых глазах Джексона заплясали огоньки.

- Есть, сэр!

Полковник Джордж Кастер прохаживался туда и обратно по плацу Форта-Додж, штат Канзас, с любопытством поглядывая на два новомодных орудия, которые совсем недавно прибыли в форт.

- Слыхивал я про эти «гатлинги» раньше, - сообщил он своему брату, - но до этого ни единого не видел. Насколько я слышал, Гатлинг изобрел их примерно в то же время, когда… презренные мятежники входили в Пенсильванию, и с тех самых пор он пытался продать их армии. Не знаю даже, стоит ли мне радоваться тому, что ему это, наконец, удалось?

Майор Том Кастер также скользнул по орудиям взглядом, в котором читалось сомнение.

- Выглядит так, как будто «Спрингфилд» согрешил с пушкой, в результате чего у той родились шестерняшки.

- А я думал, что я один остряк в семье, - ответил Кастер со смешком, в котором явственно проступала ревность.

Высказывание его брата попало в точку. Шесть стволов ружейного калибра были смонтированы в единую, отливающую латунью конструкцию, установленную на лафете, который мог бы нести на себе полевую пушку. У «гатлинга» также имелся такой же орудийный передок, как и у полевой пушки. Обслуживал его расчет из пяти человек. Кастер подозвал к себе сержанта-артиллериста, который командовал расчетом.

- Бакли, так сколько, говорите, зарядов в минуту может выплюнуть эта штуковина?

- Когда все идет, как должно, сэр, то около двух сотен, - ответил сержант.

- Когда все идет, как должно, - повторил вслед за ним Кастер. – И как часто такое случается?

Вопрос был скорее риторическим, и он ворчливо продолжил свою мысль:

- Если кому-нибудь интересно мое мнение, то в мире уже и так слишком много всех этих механических штуковин. Будь по-моему, мы бы до сих пор дрались бы на саблях – вот тогда только можно определить, кто настоящий мужчина.

Его брат указал рукой на блокгаузы по углам форта.

- Если мы установим их друг напротив друга, Оти, то мы сможем простреливать всю равнину вокруг форта на случай, если к нам нагрянут кайова… или конфедераты.

- Может быть, - проговорил Кастер.