Осознание хаоса - [39]

Слово "Откровение" означает "приоткрытие вуали". А "приоткрытие", в свою очередь, означает всего лишь легкое обнажение лика Истины, но не раздевание догола. Смотри, но не полностью. Касайся, но не лапай. Вкушай, но не объедайся. Догадывайся и предполагай, но не возомни, что знаешь.

Истина страдает хроническим эксбиционизмом. Она распространяет вокруг себя сладострастные флюиды. Она притягивает взор и позволяет украдкой за собой подсматривать. Она кокетничает и флиртует, слегка обнажая отдельные части своего тела и сподвигая тем самым на бесконечное ожидание многочисленные армии затаившихся папарацци, желающих сорвать с нее все одежды, запечатлеть и насладиться видом божественных пропорций. А если очень повезет, то можно и заработать на этом кучу денег, тиражируя волнующий образ в средствах массовой информации.

"Но почему она такая жестокая! — Психуют и нервничают охотники. — Ну, что ей стоит раздеться полностью хотя бы раз! От нее ведь не убудет. Мы лишь посмотрим, возрадуемся, испытаем платонический оргазм и успокоимся. Почему она издевается над нами? Зачем манит и возбуждает, но не отдается никогда?!" А может, она всех нас просто ловко водит за нос? А может, она — вовсе никакая не красавица? А может, она — страшная уродина? А мы, дураки, гоняемся за ней, как стая возбужденных кобелей, не подозревая о том, что там — за непроницаемой вуалью таится Зверь.

На этот раз искатели Истины собрались в просторной гостиной Дарьи Андреевны.

— Разрешите, уважаемые мои, я начну нашу встречу с притчи про Откровение? — Разомкнул мистическую тишину ожидания голос Кудесника, восседающего во главе стола. — Давным-давно это было. Когда на Земле обитало всего лишь одно человеческое племя. И жил в этом племени ничем не приметный мальчик, по имени Дан. Он ничем не отличался от своих соплеменников, ни силой, ни храбростью, ни смекалкой, ни красноречием. Да и о каком красноречии может идти речь, коли древние люди не то, что писать — разговаривать-то толком еще не умели. Только укали, гукали, да размахивали руками.

Однажды Дан, заблудившись в лесу, попал в страшную грозу. Спрятаться было негде. И Дан, забравшись под дерево, затаился в ожидании, пока стихия не угомонится. Вдруг — вспышка! И в следующее мгновение Дан оказался в какой-то неведомой волшебной стране. Мальчик вдруг ощутил себя шаром, парящим на значительном расстоянии от поверхности, а вокруг него хаотично летали точно такие же шары. Поверхность этой удивительной планеты была сплошь рассечена трещинами, разделяющими ее на множество островков правильной геометрической формы, и из каждого такого островка торчал необычный зеленый выступ, внешне очень похожий на сосульку, направленную острием вверх. Гигантские пирамиды то тут, то там возвышались по всей территории планеты. И сделаны были эти пирамиды из какого-то неведомого материала. Черная поверхность этих пирамид была идеально гладкой и блестящей. А из вершин пирамид в бесконечное небо простирались яркие столпы голубого света. Высоко в небе летали огненные колесницы, стремительно вращаясь вокруг своей оси и прорезая пространство сияющими спицами бесконечной длины. И тогда на мальчика снизошло Откровение. Истина полностью обнажилась перед ним во всем своем великолепии. Дан был восхищен, заворожен и одновременно напуган. Как теперь жить с этим знанием дальше? И зачем оно открылось ему? Сумеет ли он описать и разъяснить Истину кому-либо еще?

И тогда мальчик услышал голос с небес: "Теперь ты будешь жить вечно! Когда тело твое умрет, душа твоя воспарит в небо. Там ты вновь повстречаешь Истину, соприкоснешься с ней на мгновение и воплотишься в новое человеческое тело. И так будет продолжаться всегда до скончания веков".

А потом мальчик очнулся. Вокруг него был прежний лес, бесновалась стихия, и со всех сторон доносились оглушительные раскаты грома. Когда гроза утихла, Дан вернулся домой и попытался рассказать своим соплеменникам все, что увидел. Но люди, или не понимали его, или не желали понять. Долго еще мальчик бегал от человека к человеку, размахивая руками, угугукая и улюлюкая, но вдруг однажды он осознал, что образ Истины постепенно угасает в его голове. И испугался Дан, что может потерять этот образ навсегда. "А вдруг, — подумал он, — возродившись в новом теле, я точно так же не сумею удержать надолго этот образ". И тогда мальчик, схватив кусок известняка, начал чертить на скалах причудливые знаки и символы. А после того, как Дан изрисовал в округе все скалы, он принялся выбивать знаки на камнях и чертить символы на деревянных дощечках.

Испугались соплеменники, решив, что в мальчика вселился Демон. И однажды ночью убили его. Но дощечки и камни со знаками и символами трогать не стали, опасаясь, что Демон может также вселиться и в них. Собрали они все свое имущество и отправились на поиски другого места для обитания. С тех самых пор, на протяжении многих веков и тысячелетий, тянутся к этому месту одинокие Странники. Приходят из далеких мест и начинают бродить среди скал, созерцая символы и прислушиваясь к волнующему трепету, что пробуждают в груди эти загадочные знаки. Проходит время, и в душе Странника начинает проклевываться смутное воспоминание о чем-то очень важном, сокровенном, бесконечно прекрасном и интригующе возбуждающем. Он смотрит на знаки и символы, он прислушивается к голосу своего сердца, он ломает голову над разгадкой волнующей тайны. Но как только Страннику удавалось схватить Истину за самый краешек и потянуть из глубин подсознания на поверхность, как неожиданно вместе с Истиной из тех же глубин без всякой видимой причины вырывался смертельный ужас и жуткая паника. И Страннику чудилось, что на него набрасываются какие-то злые демоны и начинают душить. И подобные ужасы терзали Странника всякий раз, как только Истина проявляла свой лик хотя б отчасти. В конечном итоге Странники всегда покидают это странное место, так и не сумев ничего вспомнить и осознать.