Особый соус для героя - [6]

Давид с шестнадцати лет курил, потом бросил и ударился в игроманию. Его лечили, от игромании вылечили, стал пить. Это логично. Если человек склонен к маниям, его уже ничего не остановит. Бросит пить, наверное, пойдет по бабам. Ему надо получать острое удовольствие.

Судя по тому, как долго он лечился, Давид - человек азартный, любит риск. Играл-то он не просто в игровые автоматы, а в покер, блек-джек. Лучше бы в домино играл, честное слово! Ну, не мое это дело.

Его не от алкоголизма лечить надо, чем и занимаются наркологи, а от самой мании. Найти ее причину и изничтожить. Справка из наркологического диспансера утверждала, что Давид не стоял у них на учете, приводов в милицию в пьяном состоянии у него тоже не было. Значит, не запивал тихо, или не сильно. Есть такие, которые напьются себе беленькой и спят, как новорожденные. Давид, из таких. И с чего бы доктор решил, что Ая хочет Давида сдать? Хотя доктору виднее, может он и прав.

Я отложила карту в коробку с подписью: "Новые". Остался архив, который доктор составлял на досуге для нужд стационара. Но, женившись, забросил это дело, и теперь этим занималась я.

- Доктор дер Сольц, вас вызывает зав.отделением, - в кабинет заглянула медсестра. Я подскочила от неожиданности на стуле.

- Что опять случилось? - обернулась я. Сестричка пожала плечами:

- Сказал, срочно.

Я вздохнула - в этом весь доктор. Сначала навалит ненужной работы, потом дергает.

Я вошла в ординаторскую.

- А вот и наш ведущий специалист по детским нарушениям, - хищно осклабился на меня доктор.

У него снова были посетители. Я сильно удивилась, не сразу заметила их, хлопала глазами на доктора, а потом постаралась прожечь его взглядом.

- Доктор дер Сольц, присаживайтесь, - доктор указал мне на стул напротив посетителей.

- А я тебя знаю. Ты - Брижит! - маленький мальчик, не слишком приятной внешности подпрыгнул на стуле. Его заявление привлекло бездну внимания со всех сторон.

Я удивленно рассматривала его. Мальчик с первого взгляда вызывал нездоровые ассоциации. Голова грушевидной формы, пухлые щеки, глаза узкие, глубоко посаженые, хитрые, но блуждающие. Ушки топорщились в разные стороны. Коротких светлых волос почти не был заметно. Он постоянно вертел в руке свернутую трубочкой бумажку.

- Я не умею писать и плясать, - заявило сокровище, - А еще я очень слабенький, я пока сюда дошел весь совсем устал.

Меня пробила дрожь. Для своего возраста ребенок был слишком крупный. Большое тело в сочетании с полнейшей детскостью серо-голубых глаз. Непередаваемые ощущения.

- Сколько ему лет? - спросила я, у женщины, пришедшей с ним.

- Семь.

Я едва не покосилась на доктора. Задумавшись, я разглядывала женщину. Она годилась мальчику в бабушки, хоть и молодилась. Крашеные, черные, до неприличия жидкие волосы. Макияж с претензией на элегантность, который "ломал" все лицо, так что я не могла понять как она выглядит. Женщина мне робко улыбнулась, два золотых зуба мелькнули в улыбке. Я бросила на доктора взгляд, полный мольбы и недовольства. Ван Чех сделал вид, что слишком увлечен собственными пальцами, чтобы уделить мне время.

- А вы убили Кукбару, - вдруг сказал в затянувшемся молчании мальчик, глядя на ван Чеха. Доктор обратил на него недоуменный взгляд, с которым обычно говорят: "Извините, вы обознались!"

- А ты ее знал? - спросил доктор, делая бабушке жест, чтобы та не одергивала мальчика.

- Знал, я выступал в ее театре, - спокойно ответил мальчик.

- Кристоф, - выдохнула я.

На меня уставились изумленные глаза женщины, любопытствующие голубые буравчики ван Чеха и, вдруг ставшие умными и понимающими, глаза Кристофа.

- Вы… - женщина ничего не понимала.

- Кристоф Робэр фон Ойсех, - с достоинством отрапортовал мальчик, - Спасибо, тебе, что спасла мне жизнь тогда.

Я чувствовала, как медленно подо мной начинает пропадать стул. Мне становилось дурно, голова шла кругом. Тот маленький паучок, исчезнувший у меня из кармана, и был этот странный мальчик!

- Мне надо с вами поговорить, - тихо сказала я женщине, - без Кристофа.

Женщина была в таком же состоянии, как и я, и только кивнула.

- Кристоф, ты не мог бы выйти в коридорчик, - промямлила я.

Мальчик послушно слез со стула.

- А что я там буду делать? - спросил он.

- Просто посиди там немного. Или, доктор, вы не могли бы проводить Кристофа в кабинет изотерапии?

Ван Чех изогнул бровь, и легко улыбнулся. Я отметила, что со времени женитьбы доктор разнообразил свою мимику и не забывал удивлять меня мимическими экзерсисами время от времени. Я нажала кнопку на столе и велела санитару отвести мальчика в кабинет.

- Нарисуй, пожалуйста, сначала себя, а на другом листочке потом свою семью, хорошо? - напоследок сказала я, Кристофу.

Я не знала с чего начать, доктор категорически отказывался даже дышать в мою сторону.

- Скажите, вы, бабушка Кристофа или мать? - начала я

- Я - опекун, я - его бабушка. Мама Кристофа не здорова и лежит в стационаре, подобному вашему.

- Как Кристоф развивался? Расскажите, как проходило его детство, когда вы заподозрили неладное, что способствовало, по вашему мнению… ммм… нездоровью вашего внука.

- А с чего вы решили, что он не здоров? - взъелась бабушка.