Особое задание - [76]
— Почтенный брат, к чему это? Я просто не смею…
Но гость продолжал разворачивать сверток, достав оттуда сначала цветастый шелковый халат, а за ним черные шелковые брюки.
— Мы дарим вам погребальную одежду[49], но надеемся, что она потребуется не раньше чем вам исполнится сто лет. Только не знаю, подойдет ли она по размеру? — передавая одежду хозяину, сказал гость.
Летающий тигр был очень тронут подарками, особенно погребальной одеждой. Еще года три тому назад он заказал себе гроб из крепкой ели. Его покрыли лаком и поставили в западном флигеле. Гроб был предметом особых забот хозяина. Никто в доме не смел прикоснуться к нему. И только по случаю свадьбы Летающий тигр разрешил на время перенести его на задний двор. Однако погребальной одежды он себе все еще не справил, и подарок пришелся ему по сердцу.
Надо сказать, что вещи, преподнесенные сегодня в качестве подарков Летающему тигру, в свое время принадлежали одному помещику. Все его имущество во время аграрной реформы в советском районе было конфисковано и распределено между крестьянами. Погребальный костюм и прибор для курения опиума никому не потребовались и хранились в Народном совете. Отправляясь на свадьбу, политрук Чэнь решил, что эти вещи будут подходящим подарком Летающему тигру. И он не ошибся.
Летающий тигр поглаживал рукой подарки и уже был не в силах отказаться от них.
— Почтенный брат, вы слишком добры ко мне! Такие дорогие подарки! Ни за что ни про что!.. Вы очень благородный человек. Я и отказаться от них не могу, и принять их мне совестно.
У Чжи поспешил рассеять сомнения старика:
— Берите подарки, берите, ничего особенного в этом нет. Мы с Чэнем почти что родные братья, и его подарки все равно что мои.
Летающий тигр с тысячью благодарностей принял подарки и сказал:
— Прошу почтенного брата понять меня правильно. Мои слова об опасности вашей затеи были искренними. Я вовсе не боюсь, что могу оказаться впутанным в это дело, меня беспокоит только одно: чтобы почтенный брат не понес убытков. Здесь, в наших краях, особенно на дороге в советский район, действует много разбойничьих шаек. И если бандиты захватят ваши товары, то вы потеряете и курочку и яичко. Разве не так? А ведь вы — названый брат У Чжи, и я не могу быть равнодушным к тому, что вы понесете убыток. Вот я и хочу предупредить вас: если уж вы решаетесь на это дело, то пробирайтесь прямо через горный хребет. Конечно, место это труднопроходимое, зато лишних людей не бывает. Правда, там можно угодить в пасть тигру или леопарду или просто заблудиться и умереть с голоду. Но зато эта дорога намного короче.
У Чжи был доволен тем, что Летающий тигр должным образом воспринял их идею «торговли в советском районе». Он внимательно изучал по карте этот район и хорошо помнил, что, перевалив через хребет, действительно можно сразу попасть в самый центр советского района — уезд Тунцзян.
— Дорога, о которой ты говоришь, очень заманчива для моего друга, но ведь он совсем не знает этих краев, а идти ему не одному, а с грузом… Вряд ли он без толкового проводника и носильщиков сможет проделать этот путь!
— А я, по-твоему, зачем? — Летающий тигр ударил себя кулаком в грудь. — Ничего не бойтесь, я этот район прекрасно знаю, здесь у меня повсюду свои люди. Сколько потребуется носильщиков господину Чэню, столько я и достану! В любое назначенное время они будут в указанном месте, мое слово здесь — закон. И не думайте, что я хвастаюсь. В общем что говорить — сами убедитесь!
У Чжи и политрук только радовались, слушая его речи.
— Не знаю, как вас и благодарить! — сказал гость. — Носильщикам я, безусловно, заплачу. Думаю, что у меня будет не больше десяти тюков товаров. Вы сможете дать мне людей?
— Это проще простого! На свадьбу пришло много людей с гор — вот из них и можно выбрать носильщиков, сколько нужно.
У Чжи испугался, как бы Летающий тигр не рассказал чего-либо гостям, и решил предупредить его.
— Очень хорошо, что ты согласился помочь моему другу, он никогда не забудет этого. Но только прошу тебя сохранять наши дела пока в тайне.
— Насчет этого можешь быть спокоен. Разве тебе не известно наше правило: уважай друзей, и они будут уважать тебя? У меня такой характер: я зря слов на ветер не бросаю, и если уж я согласился помочь, то, значит, все будет в порядке, лицом в грязь не ударю!
Во дворе зазвучали гонги и барабаны. Прибыли новые гости. Летающий тигр торопливо вскочил с кровати, спрятал подарки в сундук и, извинившись, вышел из комнаты встречать гостей.
Все оставшиеся в комнате облегченно вздохнули.
— Из Луцзяндуна ничего нового нет? — шепотом спросил политрук Чэнь.
— Принесли небольшую записочку, в ней лишь две фразы: «Пятнадцатого — полнолуние. На подарок отвечаем подарком». Я даже не понял, что они хотят этим сказать.
— Значит, им стало известно, что у тебя сегодня свадьба?!
— Я им не сообщал, но мои посланцы об этом знали.
— Все понятно. Наверно, они сегодня начнут действовать.
— Меня беспокоит, сумеют ли они достаточно хорошо продумать свои действия… А то еще полезут напролом, тогда Цинь Бяо с Сюй Яо-мином не совладать.
— Подождем известий. Скажи, как я играл свою роль? Сюй И-синь целых полдня тренировал меня!
В повести рассказывается о борьбе корейского и китайского народа с оккупационными американскими войсками.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.