Особое задание - [77]
— Ты молодец, спектакль получился как в театре! — У Чжи рассмеялся. — Конечно, определенную роль сыграли и ваши подарки. Где ты только их раздобыл?! Я думаю, что мы достигли немалого: раз уж старик бил себя кулаком в грудь, то считайте, что дело в шляпе.
Молчавшая до сих пор Цзинь-хуа шепотом сказала:
— Товарищ политрук, давайте попросим товарища У, чтобы он показал нам невесту! Вы тут все время обсуждаете свои дела, а я еще с ней не встретилась — ведь у меня тоже есть задание…
— Не надо торопиться, плутовка. Смотри, когда будешь с ней разговаривать, старайся, чтобы никто не услышал! — сказал У Чжи, и они вышли из комнаты.
Гостиная была уже заполнена гостями, и Летающий тигр громко представил им вошедшего У Чжи:
— Ну вот и наш жених!
У Чжи был одет во все новое: новый халат из темного атласа, новые суконные брюки и новые кожаные туфли. Рослый, с волевым, мужественным лицом, он понравился всем, кто видел его впервые. Гости вежливо поклонились жениху и нестройно закричали:
— Поздравляем господина начальника штаба!
Летающий тигр показал на стоявшего рядом с женихом политрука:
— А это шафер, названый брат нашего зятя — Чэнь Ю-фу. Он торговец из Наньчжэна и будет теперь часто бывать в наших местах по торговым делам, прошу братьев заботиться о нем!
Гости снова зашумели:
— Будь спокоен!
— Поможем!..
У Чжи и политрук, внимательно присматриваясь к людям, подходили то к одной, то к другой группе гостей. Как выяснилось, большинство из них были людьми бедными и занимались охотой, землепашеством, кустарничали, промышляли также продажей лекарственных снадобий. Но, конечно, были гости и совершенно иного склада. Эти жили в торговых селениях или больших деревнях и занимались мелкой торговлей, перепродажей скота или посредничеством.
Все они при вступлении в отряд Летающего тигра били ему челом в знак верности, а при каждой встрече с ним вручали подарки: два, три, четыре юаня — кто сколько мог. Более бедные делали эти подарки с той целью, чтобы всегда рассчитывать на покровительство и защиту главаря. Если кто-нибудь из «чужаков» обижал кого-либо из членов отряда, то все остальные, включая и главаря, вставали на защиту.
Постепенно все гости перешли во флигеля, где были накрыты столы. А жених повел политрука и Цзинь-хуа в комнату невесты.
— Она здесь! — сказал У Чжи, когда они подошли к двери. — Идите туда сами.
— А ты почему не войдешь с нами? — спросила Цзинь-хуа.
— Мне туда нельзя — надо мной смеяться будут!
Цзинь-хуа хотела что-то сказать, но политрук уже открыл дверь и втолкнул ее внутрь.
В большой комнате находились одни женщины. Невесту сразу можно было узнать по высокой замысловатой прическе, украшенной ярко-красными искусственными цветами. Одета она была в широковатое шелковое ципао. Это ципао было сшито много лет назад к свадьбе хозяйки, и сейчас она, решив присвоить себе деньги, которые жених дал на одежду невесте, отдала свое ципао племяннице, да и то с тем условием, чтобы Сян-цзы возвратила его сразу же после свадьбы.
Сян-цзы очень не хотелось надевать на себя этот чужой широкий халат, но У Чжи просил ее не ссориться с теткой, и девушка скрепя сердце нарядилась в это ципао. Через левое плечо у нее был повязан красный шелковый шарф, служивший, по местному обычаю, отличительным знаком невесты.
Полузакрыв глаза, Сян-цзы молча сидела на кровати, углубившись в свои мысли. На стук открывающейся двери она подняла голову, увидела разряженного молодого человека с совсем молоденькой девушкой. Она всмотрелась внимательнее в лица вошедших, и юноша показался ей знакомым. Ну да! Это тот самый политрук из Красной армии, который приходил тогда ночью с бойцами за грузом! Так разоделся, что и не узнаешь. Даже смешно смотреть на него. Но она не посмела улыбнуться и только медленно встала с места.
Политрук, увидев в комнате много женщин, громко сказал Цзинь-хуа:
— Ты хотела увидеть невесту? Вот она! Побудь здесь, а я скоро приду! — и он быстро вышел из комнаты.
Девушка подошла к невесте, подала ей руку и представилась:
— Меня зовут Цзинь-хуа, а это был мой брат, он самый лучший друг У Чжи, его названый брат.
— А-а-а! — понимающе кивнула головой невеста и подумала: «Не то она говорит, что хочет!»
Цзинь-хуа огляделась. Одни женщины играли в карты, другие курили опиум, третьи — просто болтали. Пожалуй, здесь трудно поговорить с невестой так, чтобы никто не слышал. Она с минуту размышляла, потом сказала:
— Мне надо выйти!
Сян-цзы сразу догадалась, что у гостьи к ней есть дело, и предложила:
— Идем, я тебя провожу! — она взяла Цзинь-хуа за руку и повела ее в чулан, где хранились старые вещи.
— Нам с тобой поручено важное задание! — шепотом начала Цзинь-хуа, когда они прикрыли дверь чулана. — Теперь все важные сообщения товарищ У Чжи будет пересылать через нас. Ты уже знаешь об этом?
— Знать-то знаю, он мне говорил. Но как я буду передавать эти донесения тебе?
— Очень просто. За ущельем есть дорога, но ты иди не по ней, а по тропе, что через лес ведет в Цинлоу. Ты знаешь это селение?
— Знаю.
— Но тебе не надо идти в само селение. Не доходя до него стоит маленькая кумирня…
— Она полуразрушена, — перебила ее Сян-цзы, — и у статуи Будды отбит нос. Эта?
В повести рассказывается о борьбе корейского и китайского народа с оккупационными американскими войсками.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.