Особое задание - [13]

- Собирайся. Поедешь с нами.

Не успела Настенька спросить, куда и зачем она должна ехать, как староста грубо толкнул ее:

- Сказано - быстрее, нас ждут.

Накинув на плечи пальтишко, повязав наскоро голову стареньким шерстяным платком, Настенька дрожащими от волнения руками закрыла дверь на замок, положила за наличник ключ и заторопилась вслед за старостой и солдатом.

«Что им нужно от меня?» - тревожилась Настенька. Она зябко пожимала худенькими плечиками, то и дело закидывая за спину длинную косу.

- Не дрожи, дуреха! Работу тебе хорошую нашел. Будешь кататься как сыр в масле,- обернувшись к Насте, криво усмехнулся Филипп.- Скажешь матери, чтоб отблагодарила за заботу.

Подошли к комендатуре. У крыльца стоял черный автомобиль. Солдат открыл дверцу.

- Залезай! - Староста подтолкнул девочку к машине.

«Мерседес» выехал за поселок и помчался дальше по дороге. Минут через тридцать машина въехала в густой лес и запетляла между деревьями.

Наконец за стволами сосен показался просвет неба. Настя услышала многоголосый рев моторов.

Автомобиль понесся по ровной бетонированной дороге.

«Аэродром!» - догадалась Настя.

Это был действительно один из крупных на Западном фронте гитлеровских аэродромов. Серые, с крестами на боках самолеты тяжело разбегались по длинной, уходящей вдаль взлетной полосе и пропадали в тревожном мареве.

Минуя перепоясанный широкими полосами бетона аэродром, «мерседес» снова нырнул в сосновый бор и вскоре остановился у тяжелых металлических ворот. По обеим сторонам - немецкие автоматчики. За высоким забором, опоясанным сверху колючей проволокой, большой каменный особняк.

- Пошли! Чего рот разинула? - староста, взяв Настеньку за руку, потащил ее за собой.

Они миновали часовых, прошли по аллее, обсаженной голыми кустами сирени, и очутились перед широким крыльцом. Навстречу им вышла длинная худющая немка. На тонком, с синими прожилками носу зацепилось на золотой цепочке пенсне.

- Эта?- спросила немка по-русски.

- Она,- с готовностью ответил староста, отвесив низкий поклон.

Кольнув девочку острым взглядом, немка коротко приказала:

- Отфоди на кухня…

Староста провел Настеньку в другую половину особняка.

- Ну, смотри не подведи меня,-вытирая пот со лба, злобно прошипел он,- Слушайся фрау Эльзу. Иначе и тебя и матку твою со свету сживу. Поняла? - и поднес к лицу девочки свой увесистый кулак.

На кухне Настеньку встретила тетя Груша - бывшая кухарка поселкового детского садика. Быстрая в движениях, что было удивительным при ее полноте, эта добрая говорунья все время что-то мыла, вытирала, переставляла.

- Проходи, девонька. Садись, отдохни. Знаю я твою мамку. Да и тебя видела. Вон как вымахала. И красотой бог не обидел. Замаялась, видно, в дороге? - Достала из-под полотенца, которым был накрыт противень, пирожок, протянула девочке.- Возьми, съешь.

Настенька с любопытством осматривала кухню. Посредине стояла большая, покрытая белой эмалью электрическая плита. Полки уставлены никелированными кастрюлями, различной кухонной утварью. Все здесь блестело и сверкало.

- Танюшку Скобкину прогнала,- между тем говорила кухарка.- Отец у нее болел, ну девка возьми и отлей в консервную банку куриного бульона, а эта ведьма заметила. Что тут было!..

Настенька с тревогой посмотрела на тетю Грушу.

- А кто она?

- Фрау Эльза.- И, нагнувшись к уху девочки, кухарка прошептала: - Главная по дому, по хозяйству.

Экономкой у них прозывается. Не приведи господь ей под руку попасться. Тут еще одна девочка работает, но, видно, и эту скоро отправит, слабенькая стала…

- А почему же они взрослых не берут? - спросила Настенька.

Кухарка серьезно посмотрела на свою новую помощницу.

- Это ихний расчет. Тут понимать надо. Взрослых боятся брать. Каждый взрослый для них - партизан. Вот и нанимают таких, как ты.

- А как же вы?..

Тетя Груша отвела глаза, встала, подошла к плите, загремела посудой.

- Меня не прогонят, сама уйду,- вдруг тихо и решительно сказала Настенька.

- Неумное говоришь. Уйдешь - мать уволят с фабрики. На что жить будете? Э-эх, бедовая твоя голова!

- Не хочу! Не буду им прислуживать! Не могу…

Женщина нахмурила брови. Подошла к Настеньке, обняла за плечи:

- Успокойся, доченька. Все будет хорошо…

Дверь внезапно открылась, и в кухню с плачем вбежала девочка. Она упала у ног тети Груши и забилась в рыданиях. В дверях стояла фрау Эльза. Казалось, что стеклышки пенсне раскалились от гнева. Голос резкий, скрипучий.

- Эта дефчонка подлый свинья! Сиела порций мороженый. Уфолить! Фигнать…- Она остановила взгляд на Настеньке.- Понятно, нофый дефочка?

Настенька в страхе прижалась к тете Груше. Дверь захлопнулась. Тетя Груша подняла Машу с пола.

- Я… Я не ела… Только тро-ну-ула,- пыталась объяснить девочка.

- Ну ладно, успокойся, Машенька. Не надо.

На следующее утро Машу увезли в поселок.

Настали для Настеньки тяжелые дни. Она мыла полы, выбивала огромные тяжелые ковры, начищала дверные ручки, помогала тете Груше по кухне, а вечерами была за официантку. Иной раз с ног валится, до того устанет. Каждый день вспоминала мать, мечтала о свидании с ней. Ей обещали, но все откладывали.

Через месяц Фрау Эльза привезла Настеньку на автомобиле в какой-то охотничий домик, приютившийся среди молодых сосен. Девочка вошла в маленькую комнатку и увидела мать.