— Ты не хочешь выпить рюмочку на ночь? — поинтересовался Вейд.
— Не откажусь. Что ты предлагаешь? — спросила она.
— Как насчет золотистого портвейна двадцатилетней выдержки?
— Звучит заманчиво. Пойдем в библиотеку?
— Нет, я предлагаю разместиться в моей гостиной.
Пайпер удивленно приподняла брови:
— В твоей гостиной? Я не знала, что она у тебя есть.
— Когда этот дом был переписан на меня, я произвел некоторую реконструкцию в гостевой зоне наверху.
Гостевая зона. Раньше это была спальня ее родителей, пока мать не умерла, а после этого отец переселился в комнату в конце коридора.
— С удовольствием посмотрю, что ты сделал, — произнесла Пайпер.
Одно дело было обедать в интимной обстановке на нейтральной территории, и совсем другое — остаться с Вейдом наедине в его гостиной.
— Пойдем, — сказал Вейд, жестом приглашая ее следовать за ним.
Они поднялись по лестнице, и, когда оказались на площадке, ведущей в его комнаты, Пайпер почувствовала еще большее волнение.
— Входи и располагайся поудобнее, — сказал Вейд, открыв перед ней дверь.
Пайпер остановилась как вкопанная, когда вошла в помещение. Комната была совсем не такой, как она думала. Ей почему-то казалось, что Вейд обставит ее темной массивной мебелью — такой же, какая была у ее отца. Но все здесь было светлым, комфортным и изящным, и Пайпер мгновенно расслабилась, усевшись на темно-желтый кожаный диванчик, поставленный перед камином.
Даже сам воздух в комнате, казалось, был пропитан чувственной роскошью и ощущением благополучия. Вейд прошел вперед и зажег свечи в канделябрах, стоявших на камине. За старинной каминной решеткой тепло мерцали угли. Вейд положил в камин полено, и угли ярко вспыхнули, рассыпав искры вокруг себя.
— Я отремонтировал камин и почистил трубу, когда вселился в эти комнаты. Мне показалось недопустимым не использовать его, особенно в такие холодные ночи, как эта, — сказал Вейд, слегка отряхивая руки.
Пайпер пересела на другой конец дивана, поближе к камину, и вытянула руки к языкам пламени, которые уже лизали полено. К своему удивлению, она заметила, что руки ее дрожали. Пайпер сжала их в кулаки и положила на колени. Она пришла сюда выпить «рюмочку на ночь», так почему же так волнуется? За своей спиной Пайпер услышала звон хрустальных рюмок: Вейд наливал в них золотистый портвейн.
Она сразу заметила поднос с рюмками, когда вошла в комнату, будто Вейд уже заранее приготовился принять ее здесь. Пайпер повернулась к нему, принимая от него напиток, и постаралась проигнорировать сладкую дрожь в своей руке, когда Вейд случайно прикоснулся к ней пальцами.
— Вейд? Ты сегодня выполнил свой план?
— Не понимаю, о чем ты. — Он внимательно взглянул в ее глаза.
— Я просто… я не знаю. Мне кажется, что на сегодня у тебя был составлен план действий, который ты еще не выполнил.
— План действий… — повторил он, будто смакуя эти слова. — Да, действительно.
Пайпер замерла, когда он засунул руку в карман и достал оттуда какой-то помятый листок. Вейд протянул его ей. Поставив свою рюмку на край стола, Пайпер взяла листок. В глазах ее зарябило, когда она попыталась прочитать слова, напечатанные на листке. Заморгав, она сделала еще одну попытку. На этот раз ей удалось их понять.
Подняв голову, она взглянула на Вейда, комфортно расположившегося напротив нее, на таком же кожаном диване. Откинувшись на спинку, он вытянул ноги, положив одну на другую. Вся его поза выражала расслабленность и непринужденность, однако Пайпер заметила морщинки в уголках глаз и рта, свидетельствовавшие о некотором напряжении. Он ждал ее ответа.
— Значит, наши анализы в полном порядке, — сказала она, и голос ее сорвался, выдав ее с головой.
— Да, в порядке.
Она ждала — вот он скажет что-нибудь, но Вейд просто смотрел на нее и ждал. Пайпер почувствовала, как по коже ее пробежали мурашки, но вряд ли это можно было назвать неприятным ощущением. Оно было скорее возбуждающее.
Сглотнув, она потянулась за рюмкой портвейна, сделала глоток, потом поставила рюмку на место.
— И когда ты предлагаешь приступить к…
Она не могла закончить предложение. Не могла произнести эти слова вслух.
Вейд, очевидно, совершенно не смутился.
— К зачатию нашего ребенка? Можно прямо сейчас.
Пайпер замерла:
— С-сейчас?
— В чем дело, Пайпер? У тебя есть какие-то возражения?
Поднявшись со своего места, он уселся на диване рядом с ней. Мгновенно ей стало жарко с одной стороны. Этот жар распространился по плечам, когда Вейд небрежно положил свою руку на спинку дивана позади нее.
— Нет, — сказала она, хотя все внутри ее кричало: «Да!»
— Значит, ты не против того, чтобы я сделал это, — тихо произнес Вейд.
Подняв руку, он повернул к себе ее лицо, а затем поцеловал ее в губы так, чтобы она больше не сомневалась в его решении.
Губы его были ласковыми, нежными, соблазняющими. Не грубыми, как она предполагала. Пайпер почувствовала, как тело ее расслабляется с каждой долей секунды. Этот мужчина знал, как надо целоваться.
Он нежно провел пальцами по ее подбородку, затем его пальцы скользнули за ухо.
— Я так давно мечтал об этом, — простонал он.
Губы Вейда приступили к новой атаке, на этот раз — на ее длинную гибкую шею.
