Особое назначение - [16]

— Похоже... — задумался Червоненко. — Считаешь, что дележ произойдет в «пещере Лейхтвейса», то бишь в этом заплеванном вагоне, в тупичке? И их милость Гулыга — директор крупнейшего в городе магазина — туда потащится? Его же в городе каждая собака знает! В дешевые игры с переодеванием будет играть? Или бороду наклеит?

— Насчет бороды ничего тебе сказать не могу, — сухо ответил Тимохин. — Но что он там появится — это факт. Могу заложиться!

— Тогда я своим ребятам из группы наблюдения так и передам! — заулыбался Червоненко. — Мол, заложились вы, ребятишки, с самим начальником следственного отдела. На бутылку коньяку, что ли?

— Давай на бутылку.

— А на закуску что? Изюм? — веселился Червоненко.

— Готов и на пару лимонов разориться, лишь бы вы его не прошляпили.

— Плохо моих орлов знаешь! — обиделся Червоненко. — Пусть он хоть бабой-ягой изобразится — прихватим!

— Будем надеяться — кивнул Тимохин. — Вагоны он держать не будет: за простой платить придется. Думаю, завтра же начнет разгрузку.

— И завтра же к нему БХСС направляй, — напомнил Червоненко. — Не тяни!

— Уже распорядился, — ответил Тимохин. — Володя Лукьянов команды ждет. Как только груз доставят в магазин — начнут проверку.

— Ты усиль бригаду, чтобы побыстрей Гулыгу обнадежили, что у него с этим грузом все в порядке, — посоветовал Червоненко. — Тогда он и с Клычом тянуть не будет. Побежит за расчетом!

— Понял тебя, Григорий Тимофеевич, — усмехнулся Тимохин. — По возможности, поторопим этого деятеля.

— ...Балуете вы нас своим вниманием, Владимир Николаевич! — Гулыга улыбался Лукьянову и одновременно вешал на дверь табличку «Закрыто на переучет». — И что-то вас сегодня так много? Как в музей на экскурсию!

— Перешли на бригадный метод, — серьезно объяснил Володя Лукьянов. — Для вашей же пользы стараемся, Вениамин Семенович. Вдвое быстрее управимся!

— Эксперимент? — продолжал улыбаться Гулыга. — Я обеими руками «за»! У меня ведь тоже эксперимент: товар из вагона прямо на прилавок, минуя овощную базу. «Поле — магазин», так сказать! Зато и качество имеем. Все идет наивысшим сортом!

— И никакого брака, никакой пересортицы? — подмигнул ему Лукьянов.

— Только в допустимых нормах, — хитро прищурился Гулыга. — Товар нежный. Одного винограда сколько перебрать нужно!

— Изюм выгоднее? — безмятежно спросил Лукьянов.

— Бесспорно! — с готовностью закивал Гулыга. — Гнилья — ноль! Разве если чуть слежится в коробках. Так это пустяки!

— Ну-ну... — согласился Лукьянов. — Давайте работать. Где у вас новая партия товара?

— Уже знаете?! — притворно удивился Гулыга. — Партия на складе. Накладные у меня в кабинете. Прошу!

Лукьянов прошел в кабинет Гулыги, остальные в сопровождении кладовщика направились в склад. Началась обычная работа. И закончилась на полтора часа раньше, чем всегда.

— Быстренько вы сегодня управились! — удивился Гулыга.

— Бригадный метод! — пожал плечами Лукьянов. — И потом, нет смысла у вас долго копаться. Всегда все «в ажуре»!

— Стараемся! — разулыбался Гулыга. — Работаем исключительно честно!

— Оно и видно, — согласился Лукьянов. — А как насчет «навара»?

— А зачем — с достоинством ответил Гулыга. — Премиальные, тринадцатая зарплата. Государство, так сказать, стимулирует!

— Желаю и в дальнейшем! — туманно сказал Лукьянов. — Распишитесь в акте.

— Пожалуйста! — Гулыга вынул из бокового кармана «Паркер» и лихо подмахнул акт.

— «Паркер»? — заинтересовался Лукьянов.

— Презент, — скромно потупился Гулыга. — Ездили в Болгарию, обменивались опытом.

— Обменялись? — спросил Лукьянов.

— Вот! — обвел рукой прилавки Гулыга. — Качество и еще раз качество! И эстетика, естественно!

— Красиво! — согласился Лукьянов. — Счастливо работать!

— И вам того же! — ухмыльнулся Гулыга и, сняв табличку «Закрыто на переучет», повернул ее обратной стороной, где было написано: «Обед».

— По рюмочке коньячку под первый помидорчик? — вкрадчиво спросил Гулыга. — И шашлычок организуем!

— Да нет. Спасибо, — отказался Лукьянов.

— Жаль... — вздохнул Гулыга. — Ну что ж... Отложим до другого раза!

— Вот-вот! Отложим! — кивнул Лукьянов. — Пошли, товарищи!

И первым вышел из магазина.

...Червоненко и Тимохин сидели в «Волге» без опознавательных знаков. Радиотелефон был переключен на громкую связь, и в машине слышались голоса оперативников:

— Витя, проверь инфракрасный!

— Да у них иллюминация, как на Первое мая! Фару от «МАЗа» присобачили!

— Тем лучше!.. Пленочку зарядил?

— Спрашиваешь у больного здоровье! Все о’кэй!

— Первый! Первый! — раздался в машине усиленный динамиками голос. — Вызывает Седьмой!

— Первый слушает, — переключил связь на себя Червоненко.

— Какая-то хреновина получается!

— Докладывайте как положено! — сухо сказал Червоненко.

— Слушаюсь! По нашим расчетам, объект должен был уже выехать на точку. А у него в окнах свет, музыка шпарит и «жигуленок» у подъезда. Даже мотор не прогревает!

— Интересно! — хмыкнул Червоненко. — Продолжайте наблюдение. Конец связи. — И обернулся к Тимохину: — Что за фокусы?

— Может, решили отложить сделку? Спугнуть не могли?

— Да нет... — наморщил лоб Червоненко. — Все сделано в лучшем виде!