Особо опасный преступник - [39]

Прежде всего отмечу, что пытки, как и бессудные казни, не могут быть объектом обсуждения в плане возможности или невозможности их применения. Для цивилизованного мира приемлем только отрицательный ответ и притом без каких-либо оговорок. Ну, а что такое пытки? Под пытками я понимаю любые насильственные действия представителей государственной власти, нарушающие общечеловеческую мораль, уголовный и уголовно-процессуальный законы и причиняющие страдания и мучения человеку для получения требуемых показаний, совершения определенных действий, либо ради причинения страданий и мучений, мести или (и) наказания. Таким образом, здесь специальный субъект -представитель государственной или иной власти, поступки которого нарушают существующие правовые установления и общечеловеческие ценности. Аналогичные действия, если они совершаются другими лицами, например при вымогательстве денег и ценностей, на почве семейно-бытовых конфликтов и т.д., юридически должны квалифицироваться как истязания либо, в зависимости от последствий, как убийство, причинение тяжкого или иного вреда здоровью, но они также могут носить некрофильский характер.

Пытки исторически теснейшим образом связаны со смертной казнью и на протяжении веков ее существования изменялись вместе с ней. Не случайно некоторые публичные казни перемежались с пытками, и смерть наступала именно от пыток. Но взгляд на пытки как на нечто абсолютно недопустимое и грубо нарушающее законность сформировался сравнительно недавно. В древности и Средневековье они вполне допускались не только для изобличения злоумышленника, но и как способ его устрашения и досудебной или даже внесудебной расправы. Если отношение к пыткам изменилось коренным образом, то сами пытки отнюдь не исчезли в современном мире: в СССР и Германии применение пыток прямо предписывалось властями различными секретными директивами; думается, что так поступали и в других тоталитарных системах.

Пытка всегда приносит страдание и мучение человеку, грубо унижает его достоинство, делает совершенно беспомощным и неспособным к сопротивлению. В силу этого практически любой факт пытки можно отнести к числу особо жестоких поступков. Даже в современном мире она может применяться для получения, точнее, выбивания нужных показаний, компенсируя тем самым слабые процессуальные и криминалистические возможности. При этом виновных в ее использовании мало смущает то, что под пыткой человек может дать любые показания. Впрочем, наши рассуждения о возможности смущения пытающих довольно наивны, поскольку в большинстве случаев они отнюдь не стремятся установить истину, а преследуют цели, не имеющие ничего общего с правосудием. К тому же палачи не те люди, которым знакомо чувство смущения.

Во многих концентрационных лагерях и тюрьмах исполнителями самых чудовищных расправ были осужденные за убийства, разбойные нападения и другие особо тяжкие общеуголовные преступления. Отмечу, что ведущим мотивом таких поступков является полное подавление жертвы и достижение абсолютного господства над ней. Она превращается в ничто, полностью разрушается, и именно это приносит пытающим психологическое удовлетворение. Конечно, пытать или казнить может лишь тот, кто не способен идентифицироваться с жертвой, т.е. поставить себя на ее место и сопереживать ей. Но даже при такой эмоциональной глухоте палач понимает, что он приносит жертве жестокие муки, иначе его действия были бы бессмысленны.

Наверное, среди тех, кто пытает и казнит или отдает об этом приказы, немало таких, которые искренне верят или пытаются уверить себя в том, что их действия полезны: для спасения или свободы Родины, для победы революции, построения коммунизма и т.д. Правда, здесь средства абсолютно не соответствуют цели, но ведь цель-то очень благая - так или примерно так могут рассуждать подобные люди. В этих случаях очень важна их личностная позиция оправдания и приятия собственных бесчеловечных поступков, начав совершать которые, они обычно уже не имеют возможности остановиться еще и потому, что им не дают этого сделать. Но это не меняет некрофильской сущности их натуры.

Можно полагать, что в дни войн и великих смут количество кандидатов в палачи возрастает. Дело в том, что значительно ослабевает не только внешний социальный, но и внутренний личностный контроль, обычно заставляющий человека сдерживать действие тех своих побуждений и инстинктов, проявление которых он до сих пор считал позорным и недопустимым. Это - одна из существенных причин того, что в такие времена вообще возрастает насильственная преступность, составной частью которой являются пытки; за их применение виновные далеко не всегда несут наказание.

Способы пыток самые разнообразные, и описать хотя бы основные из них просто невозможно, да, впрочем, и не нужно. Они меняются в зависимости от времени и местных условий и возможностей, культуры данной страны, изобретательности следователей и тюремщиков, личности жертвы, ее пола, возраста и т.д. Пытки не обязательно применяются с помощью только грубого физического воздействия. Можно пытать и более тонкими методами, например посредством слишком яркого света в камере, поддержания там неприятного шума, создания других невыносимых условий, пыток близких и родных, реальных угроз в их адрес и т.д. В наше время с огромными возможностями науки вполне реально воздействовать на личность, вызывать определенные поступки с ее стороны с помощью психотропных и иных веществ, оперативного вмешательства. Поэтому возникает очень сложный вопрос: можно ли подобные действия властей считать пытками. Мы склонны ответить на заданный вопрос положительно, если такие действия причиняют страдания и мучения человеку.