Особняк за ручьем - [18]
Заварзин вытащил из кармина пачку, заглянул в нее, тут же смял, отбросил.
Ящик с папиросами стоял уже раскрытый и наполовину пустой.
Заварзин подошел, взял несколько пачек, кинув вполголоса Володе Кондрашевичу: «Запиши на меня десяток».
— Выходит, Санникова нет уже шестеро суток? — спросила девушка.
— Да, сегодня седьмые.
— И поиски все безуспешны?
— Что значит поиски? Когда пришел Отургашев, мы вгорячах попробовали искать. Но едва не потеряли еще двух человек.
— Простите, простите, — проговорила девушка, живо откладывая карандаш и теперь уже с новым каким-то интересом глядя на Заварзина, — значит, в настоящий момент поиски не ведутся?
Заварзин раскуривал тугую папиросу, сведя глаза к переносице. Выдохнув дым, хмуро сказал:
— Я запретил поиски ввиду их бессмысленности и во избежание новых несчастий.
— Как же так? — Лицо следователя утратило всю свою строгость, стало по-женски милым, растерянным. — Или я что-то недопонимаю… Человека, вашего товарища, нет шестеро суток, он, может быть, ждет помощи, а его даже не пытаются искать…
— Мы пытались, — сдержанно напомнил Заварзин.
— Да, да, конечно. Вы испугались ответственности.
— Не ответственности, а новых жертв.
— Ну хорошо: вы испугались новых жертв. Но существует же закон гуманности. Закон взаимовыручки, наконец. Если кому-то грозит гибель, если, к примеру, человек тонет, то другой, даже знал, что сам может утонуть, бросается ему на помощь.
С дальних нар — хриплый, застуженный голос:
— Кроме гуманных законов, существуют еще и уголовные…
Девушка резко, словно ее толкнули, повернулась на табурете:
— Кто это оказал? Как ваша фамилия?
— А к чему вам фамилия? В протокол, что ли?
Девушка вдруг сгорбилась, губы ее некрасиво растянулись. Она навалилась грудью на стол, с несдерживаемой горловой дрожью сказала:
— Да вы… вы просто трусите!
Парень в зеленой фуфайке с большими, неумело пришитыми заплатами на локтях и поле — обладатель простуженного голоса — сбросил с нар ноги и, судорожно запихивая пальцы в узкие рукава, закричал сбивчиво:
— Роздымаха я, пишите: Роздымаха! И нечего нас тут гуманности учить — мордой тыкать. Вы Каныма не знаете! Я с Костей в одном мешке спал! Вы гарантируете, что если я сейчас пойду в гольцы и загнусь там, то это поможет ему? Тогда я готов хоть сейчас.
— Вы прекрасно знаете, что ничего я не могу вам гарантировать. Но я убеждена в одном: поиски должны быть начаты — и немедленно. Ведь речь идет о жизни человека!
В стекла заскребся, омыл волной и тут же стал бессильно опадать снег. Издалека долетел короткий, сухой звук выстрела.
— Я понимаю вас. — Заварзин сосредоточенно складывал из папиросных коробок башню, чувствуя поднимающееся в груди раздражение. — Как только пурга начнет стихать, в поле выйдет весь поселок. Все, что мы могли сделать пока, это расставить по окраинам посты — слышите?
— А когда она начнет стихать?
Заварзин склонил набок голову, неопределенно пожал плечом. Тогда девушка быстро опустила глаза, сказала:
— Товарищ Заварзин, вы, как начальник партии, не проинструктировали своих людей…
— На все случаи жизни инструкций не предусмотришь, — перебил тот.
— … не проинструктировали людей, а сейчас вы отказываетесь от поисков. Я вам должна заявить официально: если поиски не будут организованы, вы пойдете под суд.
— Даже так? — Заварзин уже понял свое унижающее бессилие перед логикой этой молодой законницы. Последние двое суток он почти не сомкнул глаз, нервы его были напряжены; он видел бессмысленность затянувшегося разговора. — Даже так, под суд? — повторил он и жестом отпихнул башню, разрушив ее. — Тогда я вот что скажу, товарищ следователь. Только не подумайте, что я испугался суда. Я пойду на поиски, пойду сейчас: собой я имею право рисковать. Но вам отлично известны наши инструкции. Одному уходить запрещается. Так вот: я пойду при условии, если со мной пойдете вы!
— Я? — Карандаш дрогнул, завис над блокнотом.
Печь в углу ухала и трещала, дым плыл по половицам, дрожал над щелями — даже оттуда дуло. За перегородкой дробно попискивала рация.
Девушка положила карандаш между листками и спокойно — так что сразу выдалось ее смятенное состояние — сказала:
— Что ж… Это даже неплохо. Это поможет мне разобраться в обстановке… Ладно. Согласна.
Заварзин, облокотившись о стол, близко и пытливо посмотрел ей в лицо.
Володя Кондрашевич спрыгнул с нар, торопливо проговорил:
— Федорыч, да ты что? На серьезе, что ли? Возьми лучше меня! Или вон Роздымаху. Ты же нас знаешь, Федорыч!
— Прекрати эту торговлю, — оказал жестко Заварзин, — и проводи товарища следователя в Верину комнату: там есть брюки и полушубок — пусть воспользуется. Кстати, свой свитер отдай тоже — усек?
Девушка вышла, Заварзин подсел к ребятам:
— Спокойно, парни, не петушиться. Хуже, если она сейчас останется да начнет радиограммы стучать. Или того хуже — развернет следствие в поселке: люди и без того взвинчены. — Вынул папиросу, подул, усмехнулся: — В общем, принимаю огонь на себя. Проведу по ближним вышкам, думаю, будет достаточно. Вот так… Если даже к ночи не вернемся, в панику не впадать, все учтено. Ну, а, дай бог, начнет стихать, действовать по плану. — Обвел взглядом унылые, обросшие лица ребят, прищурился: — Усекли, благородные рыцари?
В сборник включены рассказы сибирских писателей В. Астафьева, В. Афонина, В. Мазаева. В. Распутина, В. Сукачева, Л. Треера, В. Хайрюзова, А. Якубовского, а также молодых авторов о людях, живущих и работающих в Сибири, о ее природе. Различны профессии и общественное положение героев этих рассказов, их нравственно-этическне установки, но все они привносят свои черточки в коллективный портрет нашего современника, человека деятельного, социально активного.
Когда Карла и Роберт поженились, им казалось, будто они созданы друг для друга, и вершиной их счастья стала беременность супруги. Но другая женщина решила, что их ребенок создан для нее…Драматическая история двух семей, для которых одна маленькая девочка стала всем!
Райан, герой романа американского писателя Уолтера Керна «Мне бы в небо» по долгу службы все свое время проводит в самолетах. Его работа заключается в том, чтобы увольнять служащих корпораций, чье начальство не желает брать на себя эту неприятную задачу. Ему нравится жить между небом и землей, не имея ни привязанностей, ни обязательств, ни личной жизни. При этом Райан и сам намерен сменить работу, как только наберет миллион бонусных миль в авиакомпании, которой он пользуется. Но за несколько дней, предшествующих торжественному моменту, жизнь его внезапно меняется…В 2009 году роман экранизирован Джейсоном Рейтманом («Здесь курят», «Джуно»), в главной роли — Джордж Клуни.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.