— Хорошо. Я позвоню тебе, как буду свободен. Видишь ли, я немного занят обычно по будням.
— Гимназия?
— Как ты догадалась?
— А то не вижу! — Колибри скривила рот в ухмылке. — Ты же, наверное, только эфебом стал недавно?
— Э… да, — соврал я. — Недавно.
Эфебами, кажется, назывались молодые люди с семнадцати до двадцати одного года. Не хотелось признаваться, что мне даже семнадцати ещё нет.
Домой я ехал на такси.
Зелёный седан с шашечками, как две капли воды похожий на «Копейку», вёз меня с юга на север через весь гигаполис. Каким же огромным оказался Византий! Никогда бы не подумал, что город может быть столь велик. Часа три ехали. Вначале толкались в пробках на тесных улочках Западной Агоры, затем выбрались на автостраду, а через два часа снова оказались на городских улицах. Здесь, ближе к морю раскинулись наиболее благополучные районы. Повсюду были высотки, бизнес-центры и офисы огромных компаний.
Я же всю дорогу думал над словами Колибри. Напоследок она написала мне свой телефон, просила позвонить, когда соберусь заняться делом. А я никак не мог раскусить её. Что в её словах правда, а что — вымысел? Кто она такая? Какие реальные цели преследует? Не хочет ли затянуть меня в какую-нибудь авантюру? Всё это выглядело чертовски подозрительно. И в то же время Колибри стала моим единственным шансом найти Паука — единственным, если не считать семьи, конечно же, к которой по ряду причин я пока не хотел обращаться.
Была ночь. Сидя на заднем кресле машины, я зевал и глазел в окно на жилые двухэтажные дома, спящие в свете фонарей. Район, который мы сейчас проезжали, оказался не самым оживлённым. Навстречу проехала пара авто, людей не было вовсе. Водитель — мужичок арабской наружности с усиками — ощутимо нервничал, барабаня пальцами по рулю и оглядываясь по сторонам, пока мы на перекрёстке ждали зелёного сигнала светофора. Я посмотрел на него с подозрением. Он что, боится ночью ездить?
— Всё в порядке? — спросил я.
— А? — таксист отвлёкся от своих мыслей. — Да-да, нормально. Скоро приедем уже.
— Точно? — я посмотрел ему в глаза через зеркальце над лобовым стеклом.
— Надеюсь, будет всё хорошо. Просто полночь уже. А сегодня первая шестерница боэдромиона.
— Чего-чего? Кого? Э… В смысле, и что? — я до сих пор не мог привыкнуть к названию здешних месяцев и дней недели.
— Так первая шестерница учебного полугодия. Молодёжь ихняя развлекается.
— Звучит, как что-то опасное, — я невольно посмотрел по сторонам.
— Всякое бывает. Когда охоту устраивают, лучше не попадаться.
— Охоту? Блин, да говори уже конкретнее.
— А ты как будто сам не знаешь? Не местный что ли? Не византийский? — таксист вдавил газ, поскольку загорелся зелёный. — В ночь первой шестерницы боэдромиона нельзя показываться вблизи акрополей. У княжеских детей одно из развлечений — выпускать рабов на улицы и охотиться на них. В это время лучше им на пути не попадаться.
Очередной светофор. Таксист затормозил.
На перекрёсток перед нами выехал роскошный белый кабриолет с высокой хромированной решёткой радиатора, как у старых Роллс-Ройсов. Верх был откинут, в машине сидели двое молодых людей и одна девушка. Она и высокий светловолосый парень расположились на спинке заднего кресла. В руках их я заметил какие-то предметы. Все трое были одеты в однотонную военную форму.
— Вот же шайтан! — выругался таксист.
Кабриолет преградил нам путь, молодые люди стали вглядываться в лобовое стекло такси, а водитель не двигался с места.
— Езжай, чего ждёшь? — потребовал я, нащупывая в рюкзаке рукоять пистолета.
— Нельзя, — прошептал он. — Стрелять начнут. Не дёргайся. Может, не тронут. Им не мы нужны.
Парень и девушка, что сидели сзади, выпрыгнули из кабриолета. Девушка оказалась невысокой, её кудрявые волосы были собраны в пышный хвост. У парня был расстёгнут ворот кителя, на шее поблёскивала цепочка. В руках оба держали тесаки.
Парень подошёл к пассажирской двери такси, открыл, заглянул.
— Нет, это горожанин, — сказал он громко. Несмотря на высокий рост, лицо его было смазливым мальчишеским, а голос — ещё не до конца огрубевшим.
— Что они тут делают ночью? — спросила девица.
— Поехали, — крикнул парень, сидевший за рулём кабриолета. — Вы что, хотите проиграть? Давайте быстрее.
Парень, что стоял возле такси, хотел уже уходить, но его что-то остановило.
— Что у тебя в рюкзаке? — спросил он меня, поскольку правую руку я держал на рукояти пистолета, спрятанном в сумке.
— В рюкзаке? Да ничего, — ответил я.
— Ты чего прячешь? А ну доставай!
— Всего лишь ствол, — я достал оружие.
— У него ствол! — заорал парень.
В следующий момент пустую улицу огласили четыре выстрела. Парень попятился и сел на дорогу. Я выскочил.
— Не двигаться! — я навёл ствол на девушку.
Она замахнулась, и следующая пуля попала ей в лоб. Девушка вскрикнула и отпрянула, схватившись за голову.
Белобрысый парень вскочил и бросился на меня, прижав к машине. Я треснул ему лбом в нос, обхватил шею и принялся лупить коленом по рёбрам, а потом отшвырнул в сторону.
Девушка опять замахнулась тесаком, я двинул ногой в живот на опережение, а рукоятью пистолета — по голове. Из кабриолета выскочил водитель, у него тоже был ствол. Я выпустил по парню последние пули. Тот одним прыжком перемахнул через капот своего авто. Спрятался.
