Особенности национальной бюрократии. С царских времен до эпохи Путина - [35]

Так и пойдет аж до самого 1917 года. Промышленники будут организовывать свое лобби в чиновничьих структурах, которые бы пробивали их интересы. В этом смысле Россия догнала Америку, где такие вещи существовали на всех уровнях исполнительной власти.

В целом же состояние российской бюрократии времен Александра II метко охарактеризовал в своем дневнике цензор А. Никитенко: «У нас есть целые полки чиновников, а нет ни одного государственного человека». А спустя пять лет: «У нас в настоящее время нет настоящих государственных людей, а есть только чиновники высших разрядов».

Технология самоубийства

1 марта 1881 года взрыв бомбы на набережной Екатерининского канала закончил эпоху Александра II. Террористы, долго охотившиеся за императором, добились того, чего хотели. На престол вступил Александр III, который разобрался с бунтарями по полной программе.

Император всегда не любил отцовские начинания. В особенности то, что более всего бросалось в глаза, — чудовищное засилье бюрократии и детское желание сделать все «как на Западе». К сожалению, он пошел по простейшему пути — от противного. Император попытался найти альтернативную силу бюрократической гидре. Но тут он пошел по кругу — решил опереться на дворянство.

Да только к этому времени данное сословие уже ни на что не было способно по причине глубокого распада. Знаете, что первым делом господа дворяне стали просить? Освобождения их от воинской повинности; экономической поддержки сословия (предоставление дешевого кредита); обеспечения привилегированного положения дворянства в сфере образования (устройство для дворянских детей особых при гимназиях пансионов и принятие в закрытые привилегированные учебные заведения исключительно одних дворянских детей); принятие мер по затруднению доступа в дворянство выходцев из других социальных слоев.

Что тут можно сказать? Нормальная психология паразитов. Дайте, дайте, дайте. За что? Потому что мы такие.

К сожалению, Александр III этого не понял — сделал многое, как просили. Возможно, он верил, что тем самым помогает настоящей национальной элите. Самое известное и печальное из этих начинаний — циркуляр 1887 года о кухаркиных детях, который затруднял доступ лицам недворянского происхождения в учебные заведения. Император прикончил, пожалуй, самое здравое начинание отца — облегчение доступа к образованию. А значит, отсекались многие талантливые люди «из простых», которые могли бы себя показать, в том числе и на государственной службе.

Что же касается расплодившейся бюрократии, Александр III пытался навести некоторый порядок. Так, когда вскрылись серьезные злоупотребления бывшего министра внутренних дел Л.С. Макова, Александр III приказал предать суду и его, и ряд высокопоставленных чиновников. Решение царя показалось настолько страшным, что некоторые из обвиняемых так и не захотели дожидаться суда. Маков застрелился, С.С. Перфильев (правитель канцелярии министра внутренних дел) покушался на самоубийство.

В конце 80-х годов минский губернатор В.С. Токарев незаконно, как казенную, приобрел за бесценок землю крестьян села Логишина в Пинском уезде. Через генерала Лошкарева, своего покровителя в Министерстве внутренних дел, Токарев добился, чтобы искавшие правды крестьяне были подвергнуты массовой порке. По воле императора Токарев и Лошкарев были отданы под суд. Дело закончилось рассмотрением в Государственном совете. Подсудимые были уволены со своих должностей, с запрещением впредь поступать на государственную службу.

Но вообще-то ни серьезной борьбы с коррупцией, ни попыток что-нибудь сделать с бюрократическим аппаратом не предпринималось.

Политика императора была направлена на консервацию существующего положения вещей. Главное было не делать резких движений. В этой обстановке представители продолжавшего расти бюрократического аппарата чувствовали себя очень даже комфортно.

Можно было спокойно жить в свое удовольствие. Вот, к примеру, дело о злоупотреблениях на Петербургской таможне. Необычность его в том, что в него вляпался А.А. Энгельгардт, тесть самого К.П. Победоносцева, являвшегося по сути официальным «идеологом» царствования Александра III. Нечистый на руку родственничек наряду с другими чиновниками был уличен в незаконных махинациях, нанесших убыток казне. По велению императора Энгельгардт был отдан на поруки Победоносцеву (под залог в 50 тыс. рублей, которые тот так и не заплатил), а само дело прекратили.

Еще одной радостью для чиновников было то, что в стране продолжался промышленный подъем. Особенность русского капитализма и тогда состояла в том, что лучше всего вести дела, поддерживая дружбу с начальством. Как это происходило на верхних этажах административной пирамиды, я уже рассказывал. Можно спуститься вниз.

Там, где есть производство, всегда имеются производственные конфликты. Особенно в те времена, когда во всех странах капитализм был дикий, как Тарзан. Те, кто работал в начале девяностых у частников, понимают, о чем я говорю. Только тогдашние рабочие не ныли и не скулили, а начинали бунтовать.

Александр III, обеспокоенным таким непорядком, издал первые в истории России законы о труде.