Особенности эльфийского воспитания - [4]

Мальчик чертыхнулся, почувствовав эрекцию. Нырнул, вынырнул, замотал головой, отряхиваясь от воды и мыслей. А когда его взгляд упал на причал, Берт чуть было не захлебнулся: оттуда за ним наблюдали. Свесив ноги в воду, на досках сидела девочка-подросток в какой-то легкой накидке. В скудном освещение не было видно деталей, но, конечно, это был эльф.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Юноша стоял в воде по пояс, прикрывшись руками, несмотря на то, что девчонке, скорее всего, хватило времени все рассмотреть. Берт судорожно соображал, как же ему реагировать на ситуацию.

— Ты же из большого города, да? — спросила юная эльфийка. Практически полное отсутствие акцента ввело мальчика в еще большее замешательство.

— Ну... Да. — не без заминки ответил он.

— А я тоже оттуда. Вчера приехала. Здесь видно звезды. Здорово, да?

Берт машинально поднял взгляд. Рукав Галактики по-прежнему тянулся от горизонта до горизонта и был чертовски изумителен, однако умиротворения уже не сулил.

— А, да. Звезды. — буркнул парень.

Девочка наклонила голову набок.

— Может, вылезешь? Или, хочешь, я к тебе залезу?

— Нет, нет, не надо! — запротестовал Берт, — я... уже собирался выходить.

— А.

Прошло несколько тягучих, как деготь, мгновений. Судя по голосу и комплекции, — оцененной, конечно, крайне приблизительно, — незнакомка тянула на 15-16 лет по человеческим меркам.

— Так что же ты не выходишь?

— Так... Мне б одеться.

— Прям в воде?

— Нет, я имею в виду, что я неодет.

Эльфийка прыснула.

— Так и я тоже. Вот, смотри...

— Нет, нет, я верю! Просто... Ты не могла бы отвернуться?

— А-а-а, — протянула девушка, словно догадавшись о чем-то очевидном, — Строгие городские нравы. Ладно, отвернусь.

Наконец, Берт осторожно выбрался из воды, следя, чтобы эльфийка не вздумала обернуться, торопливо вытерся и оделся.

— Ну, ты там все?

— Угу.

Теперь освещение позволяло юноше рассмотреть ее лицо. Он уже замечал, что черты, характерные для эльфов, в младшем возрасте проявляются сильнее и потом сглаживаются, делая их более схожими с людьми. У этой же девочки такие черты были особенно ярко выражены — огромные глазища, вытянутое узкое лицо с непропорционально мелкими носом и ртом, острые скулы и подбородок. Непослушные светлые кудри ниспадали на угловатые плечи. На это лицо было почти неприятно смотреть, так оно отличалось от человеческого, но вместе с тем его экзотичность завораживала. Берт глядел на незнакомку, открыв в изумлении рот.

— Не смотри так. — девочка смущенно отвернулась, прикрывшись рукой с неестественно длинными и как будто заостренными пальцами.

— П-почему?

— Некрасиво же. Одно ухо короче другого.

— Нет, это очень... То есть, ты очень... Без этого. В смысле...

Прищурившись, эльфийка одарила мальчика любопытным взором.

— Чудаковатый ты.

Берт не нашелся, что ответить. И действительно, подметил он: одно острое ухо было чуть длиннее.

Девочка поджала бледные губы.

— Может, присядешь рядом?

— Я? Ээ... Ну да, хорошо.

Словно боясь спугнуть диковинную птицу, подросток неуверенно приблизился и сел. В неярком дрожащем свете долговязая девушка в накидке казалась каким-то нездешним бестелесным существом, которое легко развеять неосторожным движением.

— Как тебя зовут-то?

— Б-берт.

— Ты всегда заикаешься, Берт? Если что, я не буду шутить по этому поводу.

— Н-нет, не всегда. А... Как тебя зовут?

— Осом-Шиаль. Можно просто Шиаль.

— Красиво, — робко похвалил Берт.

— Спасибо, — улыбнулась Шиаль. — Но мне не очень нравится. Я люблю длинные имена, короткие не люблю... Но твое нормальное.

— Обычное слишком, — пожаловался Берт, — В нашем роду каждого второго так звали.

Он с удовольствием ощущал, как язык постепенно развязывается. Харизматичная девочка располагала к себе.

— У нас и того скучнее: все имена значат что-то Страшно Важное на каком-нибудь древнем диалекте, который никто не помнит.

— А что значит твое?

— Ну... — лоб Шиаль наморщился, — Тут два варианта. Либо Свет Жизни, либо Разум Улитки. Я, честное слово, предпочитаю первый, — девушка неожиданно широко улыбнулась, показывая чуть неровные белые зубы.

Берт охотно подхватил улыбку, и они с Шиаль проговорили о том, о сем еще пару часов.

Он дивился, как легко ему общаться с ней — особенно в контрасте с тетей Нээль. Однако, к сожалению для обоих, вскоре пришлось расстаться: Шиаль сообщила, что у нее завтра большой день, перед которым требуется хорошо отдохнуть. На прощание она обещала еще увидеться, извинилась за подсматривание, на что Берт, конечно, картинно махнул рукой, и ушлепала босиком в темноту. Глядя, как она перебирает торчащими из-под накидки несоразмерно длинными белыми ступнями с гибкими, как прутья, пальцами, мальчик подумал, что обычная подростковая нескладность в этом создании умножена по меньшей мере на три.

В доме уже не горел свет, но звезды сияли так ярко, что юнец пробирался к своей комнате, почти ничего не задевая. Продвигаясь вдоль коридора наощупь, он увидел полоску света, бившего из приоткрытой двери. Не рассчитывая обнаружить чего-либо интересного, он из праздного любопытства заглянул внутрь. Окно, откуда лился звездный свет, располагалось прямо над кроватью, так что немного времени понадобилось, чтобы различить на ней два женских силуэта, еле прикрытых простыней: они лежали неподвижно, нежно обнявшись отнюдь не просто по-дружески. Берт обомлел — это были тетя Нээль и Мегеналь. Прикрыв рот рукой и стараясь даже не дышать, он по возможности быстро и бесшумно достиг следующей двери и шмыгнул в свою комнату. Меньше всего на свете ему хотелось, чтобы женщины его заметили.