Основы истинной науки - I - [9]

Вот эти-то впечатления или, скорее, настроения должен ловить человек, если желает следовать ближайшим путём к цели своего земного странствования. Он должен в течение всей своей жизни почаще возвращаться к ним, и познания, приобретённые этим путём, должен бы был начертать неизгладимыми буквами в своём сердце, как основу своего мышления. Перед каждым своим поступком он должен бы справляться с ними и жить в том расчёте, чтобы держаться по возможности ближе к ним. Если обстоятельства заставили бы его удалиться, он всегда должен знать то уклонение, которое он принял, чтобы по возможности скорее выправить направление своей жизни и быть вновь на кратчайшем пути к вечным истинам и прямой цели своей жизни.

При добром желании у каждого нашлось бы всегда достаточно уменья проанализировать себя в подобном направлении, ибо Бог не посылает никому испытаний, превышающих его силы. Всё дело нашего исправления задерживается всегда нашим личным нерадением и ленью приблизить себя к истине.

Истина достигается с разных сторон, разными путями; но главная задача знать те пути, которые ведут к ней, для того чтобы избегнуть таких крупных абсурдов и диссонансов, какие мы встречаем в настоящее время в разрешении не каких-нибудь маловажных вопросов нашей жизни, но даже вопросов, составляющих первую насущную потребность человеческих знаний, а эти вопросы, составляющие краеугольный камень всех знаний, остаются до сих пор спорными.

Первый вопрос подобного рода, на который мы укажем здесь, есть вопрос о существовании Бога.

С одной стороны, мы действительно видим, что людей, верующих в Бога значительное большинство; с другой стороны, мы видим людей неверующих, которых несравненно меньше, чем верующих, но большинство их принадлежит к числу наиболее умственно развитых, стоящих близко к очагу познаний, у нашей науки, которая имеет тоже атеистический характер.

Человек ничто не ставит так высоко, как разум и науку; и это понятно: разум есть высшая способность человека, наука же есть лучший и полезнейший результат деятельности разума. Если мы не считаем науку совсем непогрешимой, то по крайней мере мы привыкли думать, что она приближает нас к истине настолько, насколько только может высший людской разум приблизить нас к ней, и то, что не подтверждается наукой, мы привыкли считать сомнительным.

Наша же современная наука не находит необходимым допускать присутствие Божие во вселенной. Она ведёт свои изучения природы в том предположении, что все явления природы происходят в силу естественных законов по необходимости, т.е. признаёт принцип автоматичности, причём, конечно, понятие о Высшей Воле и о Высшем Разуме, правящими вселенной, становится излишним. Наука обещала нам, что, идя подобным путём своих исследований дальше, она рано или поздно раскроет нам все тайны бытия, решительно не изменяя своих основных принципов и мировоззрений. И мы безусловно верим ей без всякой проверки, отчасти по привычке верить науке, а отчасти по необходимости, ибо думаем всегда, что отдельная личность никогда не может дерзнуть проверять науку, так как она составляется из корпоративных трудов всех наиболее посвящённых в неё людей, обладающих высшим умственным развитием.

Непризнание существования Бога наукой для нас равносильно отрицанию. И как бы каждый из нас ни веровал глубоко, отрицание наукой Бога поселяет в нас большое сомнение, и люди верующие и одновременно с этим занимающиеся наукой, чтобы совсем не отстать от веры и когда подымается вопрос о существовании Бога, в котором им необходимо принять участие, - они принуждены становиться в какое-то двусмысленное положение, похожее на положение людей, оправдывающихся после того, как их поймали в каких-нибудь проступках. Одни говорят: «да, я верю, хотя существование Бога не может быть доказано разумно». Другие говорят: «по слабости своей организации я должен веровать; это может быть и неразумно, но я позволяю себе эту роскошь, так как меня смолоду приучили к тому и это стало моей потребностью». Третьи говорят: «Вера есть осколок необразованности, оставшейся в нас в силу привычек ещё дедов и прадедов и перешедший к нам с разными другими нелепостями, которые они оставили нам в наследство».

Вопрос о существовании Бога слишком важен в жизни человека, чтобы можно было бы дальше оставлять людей в недоумении. Ему мы посвящаем эту книгу и желали бы, чтобы она разубедила хотя некоторых и уверила их, что это далеко не традиционный осколок старины и не бездоказательное предположение, но вполне неоспоримый доказанный серьёзной наукой факт.

Второй вопрос, следующий по своему значению за первым, есть вопрос о существовании души у человека.

Можно ли назвать разумным, что наше интеллигентное человечество, подвергая всё строгому контролю разума, меньше всего интересуется вопросом о том, есть ли у него душа или нет? Вся наука изучает человека в предположении, что души в нём нет или, по крайней мере, нет такой души, которая отличалась бы чем-нибудь от души животных, т.е., как называет позитивная физиология, «жизненные свойства материи». Трудно понять в этом случае, какое делает себе представление о душе всякий здравомыслящий человек, который и верует в Бога, значит, признаёт в себе душу, и одновременно с тем занимается наукой, следовательно, отрицает её. Какой логикой руководствуется он? Каким образом раздваивается его здравый смысл, чтобы одновременно при одних суждениях говорить в положительном смысле и о том же предмете при других обстоятельствах говорить в отрицательном?