Дар мгновенный, дар прекрасный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Ум молчит, а сердцу ясно, -
Жизнь для жизни мне дана
жителях, о нравах и обычаях; эти предварительные сведения далеко не подробны, отрывочны и коротки, а потому могут дать лишь общее понятие о стране; тем не менее они очень ценны и открывают глаза на ту страну, которая без них была бы окончательно неизвестна.
Многие христианские тайнозрители посещали загробный мир; все они видели одну или другую часть его и разновременно сообщали людям обо всём виденном и слышанном ими, лично, от тамошних обитателей, касательно жизни их, которая станет со временем и нашим уделом, ибо все мы стремимся к одной и той же Высшей Цели. Неужели может для кого-нибудь быть неинтересно выслушать выдержку из этих рассказов? Они могут быть неполны, отрывочны и заключать в себе много ещё недоговоренного, но зато каждое слово их дышит Божественной правдой и логикой. Каждое из них западает глубоко в сердце, согревает его, даёт отраду и свежее энергичное желание следовать за добром и бороться си злом. Жить и страдать с открытыми глазами, зная зачем живёшь и почему страдаешь, несравненно легче, чем получать удары судьбы, не зная, зачем они, откуда они, нельзя ли предотвратить их, и следует ли вообще стараться предотвращать их.
Вот именно это последнее и есть прямая задача нашей книги. Мы только мотивировали и привели в систему, для возможности более ясной передачи, то, что разновременно сообщалось миру христианскими тайнозрителями или то, что поведалось духами, являющимися из загробного мира. Все они открывали людям великие истины, которые не могут не возбуждать самого живейшего интереса в них уже по одной той причине, что все эти сообщения давались людям по соизволению Самого Бога, как наиболее полезные для них сведения, составляющее сущность и смысл их жизни.
Дерево узнаётся по плодам его. Так точно и глубину истин, высказываемых этой книгой, оценит сердце каждого, найдя в них ответы на самые сокровенные вопросы о цели бытия, которая для многих до сего времени остаётся вполне неизвестной и загадочной, вследствие чего они не останавливаются ни на каком определённом мировоззрении, а влачат свою жизнь на авось.
Автор.
Глава I.
Начало мироздания.
Было время, когда ничего не было: ни неба, ни земли, ни солнца, ни звёзд; была бездна пространства во тьме и Дух Божий парил над ней.
Один Бог безначален. Один Он не имеет начала Своего Царства и силой Своей Всемогущей Воли создал из ничего всё во вселенной, решительно всё, как то, что мы видим нашими органическими глазами, так и то, что невидимо ими. Всё, что только существует, - существует по Его Святой Воле.
Он Один пребывал от вечности; и всегда пребывал в блаженном ощущении светозарности своей красоты и бесконечной мощи Своего Всемогущества.
Он от вечности созерцал вожделённое обилие Своей любви и милосердия равное и равно совершенное величие Трисиянного Божественною Существа Своего; - как то известно Одному Богу и тем, кому Он захотел открыть это.
Царствуя в пустоте веков Мысль Всевышнего была поглощена желанием создать по возможности большее число духовноразумных существ, способных свободно и разумно, как Он Сам, наслаждаться тем блаженством, которое есть следствие святой, чистой и любвеобильной жизни, и даром Божественного Творца Своего.
Его Творческий Всепредвидящий Ум созерцал уже в Своих умопредставлениях Им же Самим составленные образы миров, необходимых для жизни и проявления деятельности каждому из подлежащих сотворению существ. Весь высший и премудрейший план мироздания, предначертанный Его Предвидением, был для Него как бы настоящим и уже совершившимся; ибо у Бога всё одинаково перед Очами и прошедшее, и настоящее, и будущее, и, как бы отдалены они ни были, они сливаются в одно общее всезнание Он Всеведущ.
Богисточник бесконечной благости, любви и милосердия, не мог быть удовлетворён одним личным сознанием Самого Себя, Своих высоких качеств и Своей бесконечной силы; Он не мог быть удовлетворён также одним личным сознанием и ощущением того бесконечного блаженства, в котором пребывал от вечности, но требовал, чтобы это благо, эти любовь и милосердие, находящиеся в Нём в таком изобилии разливались бы беспредельно, чтобы они, отражаясь в сонме осчастливленных Им существ, вновь зарождались бы в них, умножались бы ещё больше и шли бы всё дальше и дальше, из силы во всё большую силу, из света к большему свету и чтобы число этих блаженных существ было бы возможно больше было бы неисчислимо велико.
Мог ли Бог, любвеобильнейший источник блага и милосердия, ограничиться одним личным ощущением Своего блаженства и одним сознанием Своих высоких и чистейших качеств? - Если Мы, эгоистическое человечество, охотно благотворим ближним, чтобы удовлетворить то ничтожное чувство любви и милосердия, которое находится в нас лишь в зачаточном состоянии; если мы порочные люди в минуту нашего микроскопического счастья, которое иногда выпадает на нашу долю, уже чувствуем потребность делиться им с кем-нибудь, то тем более Бог, не имеющий и тени эгоизма, ни следа порочности, совершенно свободно и непринуждённо желал излить Свою бесконечную любовь и милосердие и тем осчастливить неограниченное число существ, чтобы они все, ощущая то же, что и Он Сам, хотя отчасти поняли, оценили Его и одним словом разделили бы с Ним Его счастье и блаженство.
