Основы искусства святости. Том 4 - [9]

Прибывши однажды в Рим, он осведомился, кто в этом городе лучший подвижник или подвижница. Нашедши кого было нужно, он узнал от него об одной деве, пребывающей в безмолвии, которая 25 лет жила, заключившись в своей келье, и ни с кем никогда не виделась. Дальнейшая поучительная история показывает, как нужно подвижнику строго наблюдать за тем, чтобы не составить о своем подвиге превратного, тщеславного понятия, а проверять вопрошаниями опытных. Хорошо, что Бог, не желая погибели двадцатипятилетних трудов, прислал к этой обольщенной затворнице великого Серапиона...

Итак, этот славный муж, узнав дом, пошел туда и сказал прислуживавшей ей старице:

— Скажи девице, что один монах непременно желает с ней видеться.

Старица отвечала ему, что эта затворница много лет никого не видит. Но он

повторил:

— Поди, скажи, что я должен с нею видеться, ибо меня послал к ней Бог.

Однако она и тут не послушалась. Пробыв три дня, Серапион наконец увидел ее и сказал:

— Что ты сидишь здесь?

— Я не сижу, — отвечала она, — а иду.

— Куда же ты идешь?

— К Богу моему.

— Жива ты или умерла? — говорит ей раб Божий.

— Верую Богу моему, что умерла для мира; ибо кто живет по плоти, тот не пойдет к Богу.

Услышав это, блаженный Серапион сказал:

— Чтобы уверить меня в том, что ты умерла для мира, сделай то, что я делаю.

-26— Приказывай, — отвечала она, — но только возможное, и я сделаю.

— Для мертвого, подобного тебе, все возможно, кроме нечестия, — отвечал он и потом сказал ей: — Сойди вниз и пройдись.

— Я не выхожу двадцать пять лет, как же теперь пойду?

— Вот, не говорила ли ты: я умерла для этого мира? Очевидно поэтому, что и мир для тебя не существует. А если так, то мертвый ничего не чувствует, и для тебя должно быть совершенно равно — выйти или не выйти.

Девица, услышав это, пошла.

Когда она вышла вон и дошла до одной церкви, блаженный, вошедши в церковь, сказал ей там:

— Если хочешь уверить меня в том, что ты умерла и уже не живешь для людей, чтобы угождать им, сделай то, что я могу сделать, и тогда убедишь меня, что ты действительно умерла для этого мира.

— Что же должна я сделать? — спросила девица.

— Сними с себя все платье, как вот я, — сказал он, — положи его на плечи и ступай по городу. А я без стыда пойду вперед тебя в таком же виде.

— Но если, — отвечала она, — я сделаю это, то многих соблазню таким бесстыдством, и кто-нибудь скажет, что это сумасшедшая или беснующаяся.

— А тебе что за дело, если это скажут? Ведь ты говоришь, что умерла для людей, а мертвецу нет никакой нужды до того, бранит ли кто его или смеется над ним, потому что он нечувствителен ко всему.

Тогда говорит ему эта девица:

— Прошу тебя, прикажи мне сделать другой, какой угодно подвиг, и я сделаю. Теперь я не дошла еще, а только молюсь о том, чтобы дойти до такой степени.

После этого раб Божий, бесстрастный Серапион, сказал ей:

— Смотри же, сестра, не величайся, будто ты святее всех, и не хвались, что умерла для сего мира. Ты вот узнала, что жива еще и угождаешь людям. Я могу быть более мертвым, нежели ты, и что я умер для мира, могу доказать делом — именно тем, что равнодушно взираю на него; ибо, не стыдясь и не соблазняясь, могу сделать то, что приказывал тебе.

Научив ее этими словами смиренномудрию и сокрушив ее гордость, блаженный

26

оставил ее совершенною и удалился от нее .

-27-

Рассказывает еще следующее диакон один, современник св. Симеона, Христа ради юродивого, хорошо знавший его тайную подвижническую жизнь.

Этот диакон, муж богоугодный, увидев однажды старца, от долгого ли поста или от трудов, подъемлемых им ради своего блаженного жития, сильно изнемогшим телесно, и желая его, хотя бы под видом шутки, освежить водою, сказал ему:

— Пойдешь ли, юродивый, в баню мыться? Тот же, засмеявшись, ответил:

— Пойду, пойду.

И тотчас с этими словами снял с себя свою изодранную одежду и, свив ее, положил себе на голову. Диакон сказал ему:

— Оденься, брат, если нагой пойдешь, то я не пойду с тобою.

— Я дело прежде дела сделал, — отвечал св. Симеон, — а если не хочешь со мной вместе идти, я впереди тебя пойду.

И побежал вперед.

Было же две бани: одна мужская, другая женская. Пропустив первую, святой направился ко второй. Диакон же, догнав его, сказал:

— Постой, юродивый, не ходи туда, там женская ведь баня.

Тот обернулся и ответил:

— Все равно: там горячая и холодная вода и здесь горячая и холодная вода, и сверх этого ничего нет там, чего не было здесь.

С этими словами он побежал и вошел, как был, нагой, в баню в среду моющихся женщин. Те, понятно, бросились все на него, начали бить и выгнали от себя...

После диакон тот наедине спросил святого:

— Отец, как почувствовало себя твое тело, когда нагим ты вошел посреди голых женщин?

— Веру имей мне, брат, — отвечал великий, — что, как дерево посреди деревьев, так и я был посреди них и не чувствовал, что тело имею, да и не помышлял даже, что к телам вошел, но весь ум мой был занят богомыслием»²⁷.

Приведу наконец замечательный пример в этом роде из жития блаженного Андрея, Христа ради юродивого, — того самого, который видел Покров Богоматери над молящимися во Влахернском храме, — пример, говорящий тоже о величайшей степени бесстрастия этого святого.