Основы философии - [48]

Некоторые социальные влияния на природную организацию человека уже в течение длительного времени наблюдаются и отслеживаются учеными. За полтора столетия применения наркоза и сильнодействующих болеутоляющих лекарств повысилась чувствительность человека к боли. За полстолетия, прошедших с начала эры антибиотикотерапии, отмечено существенное снижение естественного иммунитета. Массовые прививки (т.е. введение в организм чужеродного белка) привели к тому, что стало больше аллергических реакций. Изменение питания сначала сказалось на состоянии зубов (широкое распространение кариеса в связи с недостаточной жевательной активностью и уменьшением притока крови к зубам), а в последнее время сказывается в широком распространении болезней кишечника (протертая пища, консервы и полуфабрикаты оставляют кишечник в бездействии, снижается его тонус).

Широкое распространение получили «болезни цивилизации». Этим термином обозначают прежде всего болезни сердца и сосудов под влиянием постоянных стрессов, травматизм от многообразных техногенных факторов (вибрация, различные виды излучений, химические агенты), психические и нервные расстройства, болезни от неправильного питания, гиподинамию и многие другие. Сколь все это серьезно, можно судить хотя бы по очевидному для всех нарушению естественно сложившихся циклов и ритмов жизни. Эволюция миллионы лет отрабатывала ритмы сна и бодрствования, а нужды современного производства и общий уклад городской жизни постоянно приходят с ними в противоречие.

Немало проблем возникает и в связи с встречным действием природного (телесного) начала на социальную жизнь. Здесь корни таких явлений, как: наркомании, включая алкоголизм и табакокурение, половая распущенность, отчасти преступность, «эмоциональная тупость» от превышения плотности межличностных контактов и многое другое.

§41. Психо-физическая проблема.

Так на современном научном языке называют старую проблему соотношения души и тела. По крайней мере с V в. до н.э., от древнегреческих врачей Гиппократа Косского и Алкмеона Кротонского идет традиция связывать сознание, явления психической жизни человека с головным мозгом. В то же время, с жившего столетием позже Аристотеля пошла традиция связывать душу с сердцем.

То и другое мнения имеют под собой реальные жизненные наблюдения. От удара по голове человек «теряет сознание». Не менее убедительны аргументы сторонников второй точки зрения: от тоски «сжимается сердце», его «гложет печаль», оно «готово выпрыгнуть из груди» от нечаянной радости. В языке можно встретить и другие телесные локализации психики, например, известна поговорка: «Душа от страха ушла в пятки».

С возникновением научной физиологии версии насчет сердца, а тем более «пяток» и прочих частей тела отпали, но стремление поместить «душу» в мозг встречается и поныне. Началось все с деятельности группы немецких врачей середины прошлого века, взявшихся пропагандировать успехи физиологии среди образованной публики. Ученые пытались втолковать своим современникам, что головной мозг человека можно изучать так же, как и любой другой орган, что ничего таинственного и священного в нем нет. Если учесть, что речь идет о времени, когда еще не была создана теория Дарвина и среди «образованных людей» было немало верующих, то замысел пропагандистов науки становится понятным и в чем-то оправданным. Беда, однако, в том, что они при этом допустили неправомерное упрощение принципиального значения. Они говорили: «Мозг выделяет мысль так же, как печень — желчь, а слезные железы — свой секрет». Вот это «ТАК ЖЕ» существенно меняет дело. Проблема соотношения материального и идеального не разрешается, а просто отбрасывается. Мысль оказывается материальным продуктом.

В общем, не будучи искушенными в философии и логике, немецкие врачи-просветители совершили подмену понятий. Одно дело сказать: «Мысль или мышление есть продукт деятельности материального субстрата — мозга». Это допустимо. Совсем другое дело сказать: «Мысль есть материальный продукт мозга». Такой «сверхматериализм», устраняющий вообще все идеальное, получил название ВУЛЬГАРНОГО (т.е. простого, грубого) МАТЕРИАЛИЗМА.

Прошло полтораста лет, но об этом историческом эпизоде науки приходится вспоминать, поскольку вульгарный материализм жив до сир пор. Критики взглядов вульгарных материалистов ополчились на неудачное сравнение мозга с печенью и другими органами. При этом на второй план отошла философская суть спора. Поскольку ни один современный ученый, конечно, не будет сравнивать мозг, например, с поджелудочной железой, то считается, что вульгарный материализм изжит. Увы, это не так. Данное ошибочное решение психофизической проблемы существует ныне по меньшей мере в трех формах.

Первая — это убеждение некоторых нейрофизиологов в том, что изучаемые ими с помощью тонких экспериментов нейрофизиологические коды мозговой деятельности — это и есть субъективно-психическая реальность, называемая сознанием, мышлением.

Вторая — это инженерные поиски машинных (ЭВМ, компьютеры) аналогов человеческого мозга. Подразумевается, что как только будет создан искусственный мозг, сравнимый по объему, скорости и принципам обработки информации с естественным человеческим мозгом, давнюю проблему сущности и механизмов сознания можно будет считать решенной. Относительно объема и скорости спорить не будем, но что касается принципов переработки информации, то здесь-то и всплывает вульгарно-материалистическое отождествление мышления с материальными процессами, происходящими в мозге. В действительности, принципы его работы задаются предметной человеческой деятельностью, а не движением нервных процессов.