Основной инстинкт - [16]

– Не будем останавливаться на подробностях, – улыбнулся Виктор. – Я скажу самое главное: твое тело хочет меня…

– Ты прав, – прошептала Вера.

Виктор обнял ее, перекатился на спину, и она оказалась лежащей на нем. Его руки гладили ее спину, опускались ниже, на бедра и ягодицы, и у нее мурашки бежали по плечам от его прикосновений.

– Я хочу тебя, – прошептала Вера ему в самое ухо и села на него верхом.

Он положил ладони на ее грудь, и она задвигалась, заизвивалась, чувствуя в себе его восхитительно упругий член. Виктор смотрел прямо ей в глаза, и она тонула в той пустоте, которую они излучали. Сейчас это ее нисколько не пугало. Она терпеть не могла, когда в постели мужики проявляли интеллект или, не дай бог, высокие моральные качества. Какие, к черту, моральные качества, какой интеллект, когда она сейчас просто самка, которая ничего, кроме своего самца, не видит и знать ни о чем не хочет!

…Неизвестно, сколько бы еще она продержала Виктора в постели, если бы не раздался стук в дверь. Взглянув на часы, Верка в ужасе вскочила – уже половина двенадцатого. Она совсем забыла, что вынос тела умершей матери она назначила на двенадцать.

Пришлось спешно одеваться и бежать к двери. Там и в самом деле толпились на лестничной площадке недоумевающие «братья милосердия».

Виктор наотрез отказался ехать на кладбище, сославшись на то, что ему нужно срочно идти на важную встречу со своим начальником.

Вера взяла с него слово, что он вернется, как только освободится, вручила ему вторые ключи от квартиры, которые с тех пор, как мать перестала выходить, оказались не нужны, и отправилась на кладбище, провожать мать в полном одиночестве.

Но ей уже не было грустно от этого, не было обидно за мать. То, чем они занимались с Виктором в соседней комнате в последние часы пребывания матери дома, представлялось Вере каким-то древним ритуалом, совершив который она должным образом простилась с матерью, и теперь душа той не будет страдать, радуясь за дочь, обретшую наконец своего долгожданного мужчину.

В том, что Виктор ее мужчина, Вера теперь не сомневалась.

Глава 8

Она приехала с кладбища тихая и задумчивая.

Виктор обрадовал ее своим приходом буквально через час после того, как появилась она, но пришел сумрачный и раздраженный.

– Встреча не состоялась. Этот седой негодяй промотал меня зря, а сам не пришел, – объяснил он. – Он в последнее время совсем обнаглел…

– Кто? – осторожно поинтересовалась Вера, надеясь, что Виктор скажет хоть чуть-чуть больше.

– Седой! – раздраженно бросил Виктор. – Он свихнулся на осторожности! А там чисто было, ни души!.. Сиди теперь, жди опять, когда позвонит. Терпеть этого не могу.

«Седой! – отметила про себя Вера. – Это и есть его начальник? Интересно. Они, оказывается, друг друга не по именам и не по званиям называют, а по кличкам. А какая, интересно, кличка у Виктора?»

– Виктор, – сказала она. – А как тебя этот твой Седой называет? У тебя есть кличка?

Виктор посмотрел на нее с недоумением, которое постепенно сменилось непроницаемой маской, словно он защищался от ее попыток проникнуть дальше той черты, которую он для нее определил.

– У меня есть кличка, – ответил он. – Но тебе она не понравится. Да и называть меня ею ты не должна. Это только для тех, кто меня знает… По работе, – добавил он. Она мало что поняла из его объяснения.– Зови меня Виктором, – продолжил он. – Так мне больше нравится.

Вера наверняка стала бы спрашивать его еще, вопросов к нему у нее было навалом, но в это время запищал сотовый телефон.

– Пошел ты в жопу! – буркнул Виктор в трубку. – Тебе сроду всякая херня мерещится. Креститься надо, если кажется… Никого там не было, я все проверил, пока тебя ждал. Ни души!

Он с недовольным видом прислушался к тому, что ему говорит собеседник.

«Наверное, это Седой звонит, – подумала Вера. – Виктор же сказал, что ждет его звонка».

– Это мое дело, рисковать или не рисковать. Я тебя не подставляю! – раздраженно сказал Виктор. – Назначай место и не заставляй меня больше тащиться на другой конец Москвы. Можно и поближе что-нибудь придумать… Арбат? Хорошо, скоро буду!

– Ты опять уходишь? – спросила Вера, едва он отключил телефон. – А как же я? Опять сидеть дома и ждать тебя? Ты придешь?

– Приду! – твердо сказал Виктор. – Я недолго, у нас небольшой разговор с этим человеком, ничего серьезного. Сегодня работа не опасная.

«Все же странно, – подумала Вера. – У офицеров ФСБ – или где они там работают с этим Седым? – клички, как у какой-нибудь шпаны! Мне кажется, он что-то от меня скрывает! Нет, я, конечно, не думаю, что он так мне все свои тайны и расскажет! Но мне же интересно, неужели он не понимает! Сказал бы хоть, какое у него у самого звание? Капитан? Майор? Или, может быть, – полковник?»

В уши сами собой полезли заезженные слова: «Настоящий полковник!»

Верка хихикнула.

«А что в самом деле, – подумала она. – Вдруг, как в песне окажется – "…и вот под этой личиной скрывался, блин, уголовник…". Вот это будет фокус!»

Она представила себя Аллой Пугачевой, которая поет обо всей этой истории с псевдополковником, и засмеялась, зажав рот рукой, чтобы Виктор не услышал.