Основание Иерусалимского королевства. Главные этапы Первого крестового похода - [97]

Даимберт не хотел, чтобы Боэмунд питал какие-либо иллюзии относительно характера его будущей власти. В своем послании он для начала упомянул о том, как Боэмунд помог ему стать главой патриархии, которую он назвал матерью всех церквей и госпожой всех народов, закрыв глаза на аналогичные притязания Рима. Затем он поведал Боэмунду об обещаниях Готфрида и пожаловался на то, что окружение герцога пытается ему помешать. Он повторил условия передачи ему городов, оговоренные в день Пасхи, и подчеркнул, что по ним Иерусалим должен отойти ему после смерти Готфрида. Но Гарнье из Гре нечестиво захватил Башню Давида и предложил наследие Готфрида Балдуину. Поэтому Даимберт просит Боэмунда прийти к нему на помощь, как отец Боэмунда пришел на помощь к папе Григорию VII, когда его притесняли германские императоры, — но это воспоминание было не столь уж лестно для церкви, как, похоже, думал Даимберт. Боэмунду следовало написать Балдуину и запретить ему приезжать в Палестину без разрешения патриарха, а если Балдуин не повинуется, то Боэмунд должен принудить его к послушанию силой. Иначе говоря, чтобы патриарх правил Палестиной вразрез с желаниями рыцарей, от которых зависела оборона страны, христианский князь Антиохии должен объявить войну христианскому графу Эдессы.

Мы уже никогда не узнаем, что ответил на это письмо Боэмунд. Едва ли он проявил такое безрассудство, чтобы рискнуть пойти на конфликт с Балдуином, к тому же если бы он и явился в Палестину, то недолго оставался бы покорен патриарху. Но приглашение до него просто не дошло. Удача отвернулась от Даимберта.

За последние месяцы обстановка в Северной Сирии переменилась. Раймунд Тулузский провел зимние месяцы в Латакии, управляя ею совместно с представителями императора. Он находился в прекрасных отношениях с правителем Кипра, от которого мог получать снабжение. В какой-то момент весной он получил письмо от Алексея, который благодарил его за помощь и просил передать Латакию византийским властям. К письму прилагалось приглашение погостить при императорском дворе. Вероятно, письмо доставил из Константинополя евнух Евстафий, недавно повышенный до адмирала имперского флота. Он вышел в море с мощной эскадрой и сразу же принялся отвоевывать порты Западной Киликии, Селевкию и Корикос, а затем овладел областью в Киликии дальше на восток, которая находилась под контролем Боэмунда, и занял Тарс, Адану и Мамистру. Раймунд принял приглашение и отплыл в Константинополь в начале июня. На Кипре он встретил венецианский флот, шедший в Яффу, и прибыл в столицу империи примерно в конце месяца. Его супруга, графиня Эльвира Арагонская, которая находилась рядом с ним во всех его путешествиях, осталась в Латакии под защитой византийских властей и остатков армии Тулузы и Прованса.

Секретарь Даимберта Мореллус прибыл в Латакию в конце июля по пути в Антиохию. Власти задержали его для проверки бумаг и обнаружили при нем письмо для Боэмунда. Его отправили на перевод людям Раймунда, и тех оно настолько потрясло, что они спрятали письмо и арестовали Мореллуса.

Если бы Боэмунд получил письмо, оно изменило бы к лучшему все его будущее. В начале августа, еще не зная о событиях в Палестине, он выступил из Антиохии вдоль Евфрата в ответ на просьбу мелитенских армян. В начале лета он укрепил свою юго-восточную границу за Оронтом, разгромив контрнаступление Ридвана Халебского, который был вынужден просить помощи у эмира Хомса. Отношения между Хомсом и Халебом были слишком натянутые, чтобы заставить Боэмунда волноваться, даже если мусульмане отвоевали Тель-Маннас, оставшийся без достаточного сильного гарнизона, когда Раймунд Пиле уехал на юг вместе с графом Тулузским. Боэмунд понял, что у него есть шанс расширить свои владения на север. Не имея флота, он не мог помешать византийцам отвоевать Киликию, однако он торопился овладеть перевалами через Антитавр, по которым с большой вероятностью пошла бы византийская армия, собираясь напасть на Антиохию. Поэтому, когда Гавриил Мелитенский, опасаясь набега эмира Севастии, Данишмендида Малика Гази Гюмюштекина, молил Боэмунда ему помочь, тот с готовностью отозвался. Три лета эмир разорял владения Гавриила, и теперь там боялись, что он пойдет и на сам город. После того, что случилось с его зятем Торосом в Эдессе, Гавриил не хотел обращаться к Балдуину, хотя тот и находился ближе. Но Боэмунд уважительно относился к армянам. Среди его друзей был армянский епископ Антиохии Киприан и епископ Мараша Григорий. Через них как посредников Гавриил предложил сдать город Боэмунду, лишь бы избавиться от тюркской угрозы.

Перед отъездом из Антиохии в ответ на этот призыв Боэмунд совершил поступок, который раз и навсегда ознаменовал его разрыв с греками, а его последствия вызвали первый непоправимый раскол между греческой и латинской церквями. Иоанн IV, восстановленный Адемаром на патриаршем престоле Антиохии, вплоть до той поры продолжал носить свой сан. Но он был греком, и Боэмунд подозревал его в симпатиях к византийцам и в том, что он убеждал своих православных прихожан надеяться на спасение, которое придет от императора. Боэмунд изгнал его из города и назначил вместо него латинянина Бернарда Валанского, который был капелланом при Адемаре и которого Боэмунд недавно сделал епископом Арты, и доставил его в Иерусалим для введения в сан. Позднее латиняне, в частности Гийом Тирский, стремясь доказать законность латинской линии патриархов, заявляли, что Иоанн сам снял с себя патриарший титул, но на самом деле это произошло лишь после того, как Иоанн добрался до Константинополя и уступил место греческому преемнику. Он поселился в монастыре на острове Оксия, где написал трактат с осуждением латинских обрядов и горько жаловался в нем на притеснения со стороны латинян. Его полномочия перешли к патриарху, которого избрали высланные православные иерархи. Таким образом возникли две соперничающие линии патриархов, греческая и латинская, и ни одна не желала уступить другой. В Антиохии благодаря Боэмунду схизма между церквями стала очевидной, и Алексей добавил к своим планам по возвращению Антиохии в лоно империи твердое решение посадить на антиохийский престол законного патриарха.