Основание Иерусалимского королевства. Главные этапы Первого крестового похода - [84]

Когда латиняне подошли к Бейруту, местные жители, боясь, как бы те не разорили окружавшие город роскошные сады, поспешили задобрить их подарками и обещали свободный проход по своей земле при условии, что их плодовые деревья, виноградники и посевы не пострадают. Крестоносцы согласились и быстро повели армию дальше к Сидону, к которому подошли 20 мая. Сидонский гарнизон оказался покрепче и совершил вылазку, как только они разбили лагерь на берегу реки Нахр-аль-Авали. Крестоносцы отразили нападение и в ответ разорили сады в окрестностях города. Но затем они со всей поспешностью отправились дальше, к Тиру, где прождали два дня, чтобы их могли догнать Балдуин Бургский и некоторые рыцари из Антиохии и Эдессы. Благодаря рекам и пышной растительности это было прекрасное место для передышки. Гарнизон Тира оставался за стенами и не беспокоил европейцев. Армия отошла от Тира двадцать третьего числа и без труда преодолела проход под названием Лестница Тира и высоты Накуры и 24 мая прибыла к Акре. Тамошний правитель по примеру эмира Бейрута обеспечил неприкосновенность плодородных ферм вокруг города, щедро снабдив крестоносцев провизией. От Акры армия направилась к Хайфе и дальше вдоль побережья под горой Кармель в Кесарию, где провела четыре дня, с 26 по 30 мая, чтобы отпраздновать Троицу. Пока она стояла там, произошел один случай: ястреб убил голубя, и тот упал возле палатки епископа Аптского. На голубе нашлось послание от правителя Акры, в котором он настраивал палестинских мусульман против захватчиков.

Когда поход возобновился, он пошел вдоль линии берега до Арсуфа, где армия повернула вглубь страны и прибыла к Рамле 3 июня. Рамлу, в отличие от большинства городов Палестины, населяли мусульмане. До нашествия тюрок она была административной столицей провинции, но за последние годы пришла в упадок. Приближение крестоносцев встревожило местных жителей, гарнизон был малочислен, и к тому же они находились слишком далеко от моря, чтобы рассчитывать на помощь египетского флота. Они всем скопом бежали из своих домов на юго-запад, но сначала в знак неповиновения снесли церковь Святого Георгия, стоявшую в разрушенной деревне Лидда в миле от Рамлы. Когда Роберт Фландрский и Гастон Беарнский подъехали к городу в первых рядах крестоносной армии, они нашли улицы безлюдными, а дома опустевшими.

Оккупация мусульманского города в самом сердце Святой земли привела крестоносцев в состояние эйфории. Они сразу же поклялись отстроить церковь Святого Георгия, превратить из Рамлы и Лидды сеньорию и сделать святого Георгия ее покровителем, а также основать новую епархию, чей епископ и стал бы ее сеньором. Для этой роли выбрали нормандского священника Роберта Руанского. Как и в Альбаре, это означало не замещение греческого иерарха латинским, а учреждение новой епархии на отвоеванной у мусульман территории. Это назначение показало: крестоносцы в целом склонялись к тому, что завоеванные территории следует отдать под власть церкви. Роберта оставили распоряжаться в Рамле с небольшим гарнизоном для обороны. А тем временем вожди стали спорить о том, что делать дальше, поскольку некоторые из них считали неразумным атаковать Иерусалим в самый разгар лета. Лучше, утверждали они, предпринять наступление против реального врага — Египта. Пообсуждав варианты, их совет отвергли, и 6 июня армия вновь двинулась на Иерусалим.

Из Рамлы она направилась по старой дороге, которая петляет среди холмов Иудеи к северу от того места, где ныне пролегает магистраль. Когда армия проходила через селение Эммаус, к ее главам явились послы из города Вифлеема. В нем жили одни христиане, и они молили крестоносцев избавить их от мусульманского ига. Танкред и Балдуин Бургский немедленно отделились от основной армии и с небольшим отрядом рыцарей помчались среди холмов к Вифлеему. Они прибыли посреди ночи, и напуганные жители сначала подумали, что это египетские войска пришли усилить оборону Иерусалима. Когда рассвело и в рыцарях узнали христиан, весь город вышел на крестный ход со всеми святынями и крестами из церквей Рождества приветствовать своих избавителей, целуя им руки.

Пока они возвращали место рождения Христа под власть христиан, главные христианские силы весь день и всю наступившую ночь упорно шагали к Иерусалиму. Их воодушевило затмение луны — оно предвещало затмение мусульманского полумесяца. На следующее утро из Вифлеема вернулась сотня рыцарей Танкреда и присоединилась к товарищам. Несколько позже крестоносцы доехали до верхней точки пути у мечети пророка Ишмаила (Самуила), на вершине горы, которую паломники назвали Монжуа[81]; а вдали перед ними вздымались стены и башни Иерусалима. Вечером того же дня, во вторник 4 июня 1099 года, христианская армия стала лагерем перед Святым градом.

Глава 2. Триумф Креста

Воскликните Богу гласом радости; ибо Господь Всевышний страшен.

Псалом 46: 2–3

Иерусалим был одной из величайших крепостей средневекового мира. Еще со времен иевусеев[82] город славился своей мощью, которую человеческое искусство только усилило за прошедшие века. Стены, под которыми остановились крестоносцы, проходили там же, где позднее османский султан Сулейман Великолепный воздвиг те стены, которые окружают старый город и по сей день. Они были размечены при Адриане, когда он перестраивал город, и византийцы, Омейяды и Фатимиды по очереди достраивали и ремонтировали их. На востоке стену защищали крутые склоны Кедронской долины. На юго-востоке склоны спускались к долине Еннома. Третья долина, лишь чуть менее глубокая, пролегала у западной стены. И лишь на юго-западе, где стена вдавалась в гору Сион, и по всей длине северной стены условия местности благоприятствовали штурму укреплений. Цитадель — Башня Давида — находилась на полпути вдоль западной стены, господствуя над дорогой, которая шла наискось вверх по холму к Яффским воротам. Хотя в городе не было источников воды, обширная система водохранилищ обеспечивала достаточный ее запас. А римская канализация, используемая и в XX веке, не допускала возникновения эпидемий.