Осмос - [25]

— Это на продажу, их скоро увезут.

— А это? И это? И вон то?

— Так… оборудование…

Он проследил за взглядом Нелли, блуждавшим по кухне, и взор его остановился на низком столике на гнутых ножках в форме львиных лап; он буркнул себе под нос:

— Остатки прежней роскоши, приобретенной на деньги, вырученные от продажи сахара с Антильских островов. Получен в счет погашения части долга.

— Откуда у тебя эта рухлядь?

— Наличных денег у хозяев не было… Что ты хочешь? Всяк выкручивается, как может. Люди отдают то, что имеют. Всем надо как-то жить… В конце концов приходится договариваться, идти на уступки.

Вообще-то Марк вкалывал на этой своей работе как проклятый. И это он-то, бывший когда-то таким лодырем! Чтобы оказать услугу компании, он привозил к себе домой вещи, на которые был наложен арест из-за непогашенной задолженности, и держал дома те из них, что можно было легко сбыть на ярмарках: стулья, настенные часы, телевизоры, радиоприемники, видеомагнитофоны, видеокассеты; к нему частенько приезжали за товаром торговцы подержанными вещами, простые перекупщики, а иногда заглядывали и солидные антиквары; сейчас небольшой красный мотоцикл стоял рядом с раскладным диваном-кроватью, на котором высилась груда одеял.

— Я на нем сплю, — сказал Марк. — Наверху есть хорошая комната, но без тебя мне не особенно хотелось туда подниматься.

— А что у тебя за работа?

Он поднялся с колен, выпрямился, сунул руки в карманы комбинезона, затем вынул из карманов и сцепил за спиной. Какая у него работа? Все это барахло само вроде бы говорило за себя… Да и его комбинезон, заляпанный краской, с пузырями на коленях, кое-где продранный, а также грубые тяжелые башмаки, грязные и потрескавшиеся, тоже свидетельствовали о том, что работенка у него нелегкая. Да, он работал как вол, он приходил в дома, где было темно, как на затянутом тиной дне реки, где в стенах зияли пробитые дыры, и он проводил в эти дома амперы и вольты, он протягивал трубы и провода, заделывал дыры, и вот уже зажигались лампочки и в кранах журчала вода, а он продолжал трудиться: устанавливал на кухне над плитой воздухоочиститель, выкладывал стены огнеупорной плиткой; он сам решал, стоит ли повышать ставки по выданным кредитам или следует их снизить, он помогал молодым супружеским парам яснее понять открывающиеся перед ними перспективы, выпутаться из затруднительных положений, определял размеры нанесенного ущерба (если таковое случалось), предлагал способы решения проблем, он соглашался на любые шаги для улаживания дел, давал рассрочку платежей, шел на уступки и принимал решение о поэтапном погашении долгов, преодолевал чужую и собственную недоверчивость и в то же время прищучивал недобросовестных неплательщиков и заставлял их платить, платить, платить. Короче говоря, поле деятельности у него было огромное. Рынок сбыта процветал и сделки заключались одна за другой.

— Занимаюсь ремонтом домов, отделкой внутреннего убранства, — уклонился он от прямого и честного ответа на поставленный вопрос. — Знаешь, встроенные кухни — это неплохая ниша на рынке. Итак, я что-то покупаю, что-то перепродаю, приходится вкалывать по-черному. Ну, конечно, требуются и некоторые познания в области психологии… и немалые познания…

Ее взгляд остановился на походной газовой плитке, на которой он готовил себе обед и ужин.

— Как странно! Занимаешься встроенными кухнями, облегчаешь жизнь другим, а у самого в доме такой примитив…

— Ну, это же вечная история про сапожника без сапог.

Она скрестила ноги, и он, глядя на эти прелестные ножки, готов был побиться об заклад, что сделала она это нарочно, чтобы возбудить его, довести до точки кипения. Да он и так уже был на пределе, куда уж больше! На протяжении долгих месяцев он желал ее, он бредил ею днем и ночью. Он пытался отделаться от этого наваждения, пытался подавить в себе жажду обладания ее плотью, пытался представить ее себе бесплотной, бестелесной, но все его потуги были тщетны.

— Ну и как идут у тебя дела?

— Не жалуюсь.

— Твой джип — это нечто! Просто супер!

— Да нет, он вообще-то не мой.

Она продолжала «инспектировать» помещение и, конечно же, обратила внимание на кожаное серое пальто, висевшее на плечиках у окна.

— Это что же, ты вот в этом одеянии и ходишь?

— Только на собрания в офис фирмы. У меня есть визитные карточки и личный номер представителя. Хочешь посмотреть?

— Нет, спасибо.

Он едва не добавил:

«Мы — честные коммерсанты, честные деловые люди, а не какие-нибудь разбойники и грабители», — но стиснул зубы и промолчал. Она находилась в доме всего три минуты, и уже начала что-то подозревать, уже находила, что его работа — это какие-то темные делишки, уже оказалась во власти своего богатого воображения и что-то напридумывала, что его фирма занимается чуть ли не ограблениями со взломом, о том, что сотрудники компании — это банда злоумышленников, что у него здесь настоящий тайный склад, где хранится награбленное добро, что он занимается укрывательством и что он и есть главарь банды!

— Дом сдан тебе в аренду? Или ты уже его владелец?

— Он достался мне на условиях так называемой аренды с последующей продажей. Через два года я смогу его выкупить на довольно выгодных условиях.