Осьминог - [12]

– Вот и правильно. Говорил же, никакого толку от этих зонтов. Заходите-заходите! – Он зашел первым и придержал для Александра норэн.

Внутри оказалось довольно большое погруженное в приятный полумрак помещение с несколькими котацу[65] и традиционными подушечками-дзабутонами вместо стульев. У дальней стены располагалась открытая кухня с барной стойкой, над которой в качестве украшения были развешаны картины со сценами из рыбацкой жизни. На двух или трех из них тоже шел дождь. Кроме Александра, посетителей в якитории действительно не было.

– Ну вот, присаживайтесь, где вам больше нравится. – Парень уже был за стойкой и заваривал для Александра кофе. – Воду со льдом не предлагаю, думаю, воды вам и так было на сегодня достаточно. – Он ухмыльнулся своей удачной шутке. – Моя мама всегда говорит, что в такую погоду те, кто погибли в море, выходят на сушу, чтобы навестить своих родных.

Александр почувствовал, как по его спине поползли мурашки.

– Это что, примета такая?

– Примета? – Удивился парень. – Да нет, какая там примета, просто женские разговоры. Якитори будете? У нас самые вкусные на всем побережье, хотя, по правде сказать, мы на всем побережье единственные их и готовим. – Он рассмеялся и потрепал ладонью волосы на затылке. – Ну так как?

– Давайте парочку… – Александр помолчал. – А что, у вас здесь часто люди гибнут в море?

– Часто? Да нет, не то чтобы часто. – Японец задумался на мгновение. – Раньше-то, ну, во времена наших бабушек и дедушек, чаще гибли, а сейчас это большая редкость, чтобы кто-то утонул. Но сами знаете, женщин хлебом не корми, а дай о чем-нибудь посудачить, вот и болтают, кто во что горазд. – Говоря, он ловко нанизывал кусочки курицы на бамбуковые шпажки. – Уж если с кем что случится, снастью там поранится или еще что, пересудов будет на несколько дней, что да как, ну и обязательно кто-нибудь скажет, что слава богу, не началось заражение, а то ведь могли и палец оттяпать за здорово живешь. Тут один студент заезжий как-то потерялся, так чего только не говорили, ну вплоть до того, что он утонул или что его духи утащили в овраг – ээ, да у нас островок-то весь не больше татами[66], откуда здесь взяться привидениям! А парень просто напился на радостях, что сдал все экзамены, ну и уснул в зарослях возле оврага – только на третьи сутки проспался. Там травы по пояс, вот его и не нашли, а болтовни было, как в «Асахи Симбун»[67] по поводу роспуска парламента. Да уж, болтать наши горазды… повезло мне, что моя Михо не такая.

– Ваша подруга? – Из вежливости уточнил Александр, чтобы поддержать разговор.

– А то как же! – Парень перевернул якитори на решетке и щедро смазал их соусом. – За куриным мясом, знаете ли, можно так уж не следить – любой дурак научится его жарить, а вот за печенкой и кожицей нужен глаз да глаз. Да уж, с моей Михо я, можно сказать, купил счастливый лотерейный билет. Может быть, она и не первая во всей Японии красавица, но кто сказал, что девчонка должна быть обязательно похожа на айдола[68] из какой-нибудь писклявой группы? Вот и я тоже так говорю! – Заявил он, как будто Александр с ним согласился. – На этих красавиц вечно пялятся всякие извращенцы, а ну как за твоей девчонкой увяжется такой – проблем потом не оберешься. Я считаю, главное, чтобы у женщины руки росли из нужного места и рот открывался, только когда она ест, тогда и будет мужчине с ней счастье. А то вон, один мой друг связался с девчонкой из Токио, совсем голову от нее потерял. Красивая, как с обложки, а только вид у нее больно замороченный, да и одета не так, как наши, хоть я и мало что понимаю в женских шмотках.

– Из Токио?

– Ага, учится она там, а здесь у ней какие-то родственники, тетка вроде бы по отцу. – Он снял готовые якитори с решетки, положил на тарелку, посыпал мелко нарезанным луком и поставил перед Александром. – Ну вот, до: зо. Не вздумайте только сказать, что где-нибудь пробовали лучше.

– Не скажу. – Александр откусил от шашлычка и тут же об этом пожалел: тот был еще слишком горячий. – А вы разговаривали с этой девушкой?

– С кем? С подружкой Акио? А то как же! – С готовностью отозвался повар, подумал немного и добавил: – По правде сказать, не то чтобы разговаривал, говорили-то все больше я и Акио, а она сидела как в воду опущенная, надэсико[69] из себя изображала, только «да», «нет», да «Акио, не надо», когда он отпускал какую-нибудь обычную мужскую шутку или словечко какое. А чего не надо, сами посудите? Нашла бы себе очкастого зануду в университете и не морочила бы голову нормальному парню. Рыба снулая, а не девка.

Александр почувствовал, что есть ему совсем расхотелось, отодвинул от себя тарелку и поднялся.

– Что, не понравились? – С искренним удивлением спросил японец.

– Да нет, извините… вспомнил вдруг, что у меня есть одно срочное дело.

– Может, хоть с собой возьмете?

– А? Нет, спасибо… спасибо, в другой раз.

Он расплатился, буквально впихнув в руку растерянно моргавшему парню тысячу иен, и вышел на улицу. Дождь лил как из ведра, но он раздраженно выдернул свой зонт из глиняного кувшина, рывком раскрыл его и зашагал по улице куда глаза глядят. Еще немного, и он бы, наверное, подрался. Схватил бы ничего не понимающего повара за ворот рубашки, вытащил из-за стойки и хорошенько врезал бы ему по физиономии. Александр остановился и глубоко вдохнул влажный холодный воздух с запахом моря. С чего он, собственно, так завелся? Как будто дурак-повар говорил про его собственную девушку. Вспомнилось, как в один пятничный вечер он отправился вместе с коллегами в бар в центре Нагоя, и господин Канагава рассказывал историю про иностранца, приехавшего в Японию, оставив на родине невесту.